Всадники остановились около гостиницы «Бристоль», где расположился штаб Шкуро. Офицер спешился и вошел в подъезд. Очень скоро он вновь появился у крыльца, вскочив в седло, тронул лошадь. Сейчас генерал вскроет конверт, вот уже начал читать, отмечал про себя всадник. Правда, письмо Буденного недлинное:
«Завтра мною будет взят Воронеж. Обязываю все контрреволюционные силы построить на площади Круглых рядов.
Парад принимать буду я. Командовать парадом приказываю тебе, белогвардейский ублюдок. После парада ты за все свои злодеяния, за кровь и слезы рабочих и крестьян будешь повешен на телеграфном столбе, там же, на площади Круглых рядов. А если тебе память отшибло, то напоминаю: это там, где ты, кровавый головорез, вешал и расстреливал трудящихся и красных бойцов.
Мой приказ объявить всему личному составу воронежского гарнизона…»
Да, письмо недлинное. Однако не сразу придет в себя Шкуро от такого письма. Штабс-капитан точно рассчитал.
Но вот сзади послышались крики, хлопнуло два-три выстрела. Офицер пришпорил коня, круто свернул в переулок, выскочил на соседнюю улицу и, стреляя в воздух, помчался в обратную сторону. Его спутники, громко крича и тоже стреляя, последовали за ним.
С каждой минутой в городе нарастала паника. Люди шарахались во дворы, скрипели ворота, хлопали ставни. Десятки всадников в одиночку и группами метались по улицам, крича, стреляя, нахлестывая коней, не понимая, что случилось, кого надо ловить. А пятеро конников во главе со штабс-капитаном продолжали мчаться по городу, все увеличивая панику. Наконец штабс-капитан вывел свой небольшой отряд на окраину и подскакал к одному из постов. Есаул попытался преградить дорогу, но рыжий конь штабс-капитана чуть не сшиб его. Осадив коня, офицер схватил за плечо есаула.
— Где они?! — крикнул он, тряся растерявшегося казака.
— Кто они, ваше благородие?
— Эти, красные бандиты?!
Есаул побледнел. Он слышал стрельбу в городе, но не мог понять, в чем дело.
— Красные в городе? — прошептал он.
— Болван! Ускакали! Просмотрел, наверное?
— Никак нет! — облегченно вздохнул есаул. — Тут никого…
— Смотри в оба! Не пропусти в случае чего. Шкуру спущу! — крикнул штабс-капитан и пришпорил рыжего коня.
Всю ночь не смыкали глаз есаул и его казаки. Но «красные бандиты» так и не появлялись. Доложив Буденному, что задание выполнено, сообщив о том, что увидели в городе, они отдыхали — готовились к предстоящему бою.
Семен Михайлович Буденный сдержал свое слово: на следующий день красная конница выбила белогвардейцев из Воронежа.
Об этом сражении потом много говорили и писали. И часто упоминали о том, как один из красных командиров дрался против пятидесяти белоказаков.
Рыжий конь вынес всадника навстречу казачьей части. Красные кавалеристы отстали — их лошади не поспевали за рыжим конем. А командир, увлекшись, уже врубился в строй казаков. Бойцы видели, как белогвардейцы окружили командира. Он был далеко впереди, а все решали секунды. Вот огромный казак с пикой ринулся на командира. Командир увернулся, и пика вошла в грудь офицеру, зашедшему сзади. Бойцы видели: командир бросил поводья, перехватил шашку в левую руку, правой выхватил маузер. Издали похоже было на игру — его ловят и никак не могут поймать. Но это была игра со смертью. Вот уже трое всадников лежали на земле. Сверкнула шашка — свалился четвертый. Пятый. Офицер сбоку бросился на командира. Командир выстрелил, почти не целясь, — офицер медленно съехал с седла. Вдруг под командиром рухнул конь. Конец! Но командир только мгновение был на земле — через секунду он уже сидел в седле на месте сбитого им офицера. И снова — шашка и маузер. Опять окружили казаки красного конника, и опять он молниеносно вырвался из круга, а несколько коней без всадников растерянно поскакали прочь. И снова как молния сверкает клинок, поражая приблизившегося офицера, и снова точно бьет маузер.
Когда подоспели бойцы, на земле лежало двадцать четыре белогвардейца. Двадцать пятого командир стащил с седла и отдал бойцам. А потом, оглядев красноармейцев, улыбнулся озорно и немного устало, взмахнул шашкой и снова повел бойцов в атаку.
