«Камея» расплылась и на миг выдала изображение запрокидывающейся черной решетки; потом картинка вновь стала резкой в бледном зерне помех, и Ильва сказала:
— Я начала переброску «Фермопил» с Ариэля. Займу синхронную орбиту над объектом, сигнал будет четче.
Дубль-Ильва оторвалась от рычагов и кнопок, остановила на мне взгляд темных глаз и сказала:
— Наложение обновленных дополнительных данных завершено. Опасности потери сигнала нет.
«Камея» внезапно очистилась от статики, контуры стали контрастными и неестественно резкими.
— Двадцать километров до точки рандеву. Начинаем выравнивание скоростей. Вертикальный вектор минус пять.
В окне прямой стоп-кадровой трансляции появился наш таинственный объект, яркий мазок на густой пустынной синеве. Дубль-Ильва сказала:
— Установлено оптическое слежение.
Я спустил дисплеи. Ага, вот. Дрожащая пылинка, не такая уж далекая, медленно вырастает на экране.
— Сказать по совести, сходства с космолетом я не ждал.
Ильва улыбнулась:
— Тут можно только гадать. С тех пор как мы пропустили через последнюю версию «Драматурга» «Звездный десант покоряет Вселенную», мне хочется строить корабли, как у них.
Летающие утюги? Когда мне перевалило за семьдесят, в часы досуга я создал «Драматург», «сценарный обработчик», о каком мечтал с детства, пакет программ, способных превратить постановочный сценарий в 3D-фильм, качеством не уступающий съемке живой игры актеров. «Драматург» стал источником второго капитала, которого я лишился, и (пока сидел в каталажке) основой процветания творческой деятельности во всем мире. В начале две тысячи пятидесятых целый полк юристов занимался изъятием моих авторских и патентных прав у «этих выродков», принуждая подонков платить, платить, платить, пока Ильва не взялась истреблять их.
Штуковина в стоп-кадровом окне не имела ничего общего ни со звездолетами Флэша Гордона, ни с топорно сделанными дурацкими драндулетами из старых киносериалов, ни с высокохудожественными кораблями, которых мы с Ильвой наплодили силами «Драматурга 8.0».
Тем не менее перед нами был звездолет из фантастического романа: восемь кургузых хвостовых рулей кольцом с тыла и стройный серебристый корпус. При этом никаких иллюминаторов, а когда мы все-таки облетели вокруг, я не увидел раструбов дюз: во внешнюю тьму открывались ячейки сот.
Внизу, в грузовом трюме, мы с Дубль-Ильвой натянули облегающие бронированные скафандры, первоначально разработанные для Титана переделкой костюмов для глубоководных погружений на абиссальные равнины Земли. Взятую за основу модель усилили разными наворотами до предела технических возможностей ВОЛа. Приемлемо для текущих условий, хотя при отказе эквилибри-моторов мы схлопнулись бы гораздо раньше, чем ухнуть к центру Урана.
Снаружи я словно завис в небе, угодил в сон: бок о бок парят два корабля, рядом, прицепленная к страховочному тросу, плавает Дубль-Ильва в скафандре, а на внутренней поверхности моего шлема тускло подмаргивает маленькое изображение ее оригинала. Ильва сказала:
— Длина примерно сто футов. Немногим меньше «Бентодина».
Немного было и подробностей. Корпус чужака отливал желтизной, а вдобавок — теперь, когда появилось, что отражать: нас и наш корабль, — обнаружил высокую отражающую способность, достаточно высокую, чтобы всеохватное небо сообщало ему синий оттенок.
Ильва объявила:
— С моего конца ничего, от корабельных датчиков ничего. Малая проницаемость для радара. Для НОВТеМата непрозрачен. Температура видимой поверхности равна температуре окружающей среды.
И висит здесь… как? «Бентодин» удерживали на позиции за счет активного использования модульных полей. Поскольку эта штука ничего не излучала, возможно, перед нами был всего-навсего буй. Бессмысленно задавать Вопрос Номер Два: зачем здесь висит?
Когда мы очутились достаточно близко и, оставаясь в нескольких метрах от объекта, выполнили облет, подробности все-таки отыскались. Тонкие бороздки, вроде очертаний люков, в металле, если это был металл. Неотчетливая гравировка, похожая на гибрид китайских иероглифов с клинописью. Я сказал:
— Если это буквы, то совсем не похожие на буквы огнелисов. Опять допущение. В эту тайну нам также не удалось проникнуть.
