— Сэр, — обратился кто-то из передних рядов. — А русских проинформировали?
По залу прокатилась волна смеха.
— Зачем, мистер Отис?
— Серьезное дело, сэр. Советское командование предполагает, что Запад замаскирует настоящее нападение под приграничные учения. Они могут запаниковать и нанести превентивный удар.
— В этом и смысл, — Пирретт сделал эффектную паузу. — Довольно интересная концепция. Советские аналитики решат, что началась атака. А наша задача — проследить за их контрмерами и нащупать слабину.
— Черт возьми, — сказал кто-то. — Да ведь это же самоубийство.
— Не наше дело, — Пирретт улыбнулся. — Перед нами стоит задача, и мы должны выполнить ее с блеском.
* * *
Когда Сара вошла, Кристофер ужинал, сидя за кухонным столом. Она промокла до нитки.
— Привет, — сказала она, роняя капли с мехового пальто и вешая его на дверь кухни. Ее длинные волосы прилипли к спине, мокрые и черные, с вкраплениями синего и пурпурного.
— Извини, не обращай на меня внимания, — Сара повернулась к умывальнику и принялась вытирать волосы полотенцем.
Кристофер внимательно наблюдал за ней — он всегда это делал, когда представлялась возможность. Высокая (выше, чем он), узкие плечи и бедра. Мокрая и дрожащая, она казалась истощенной. Сара подняла волосы, завернула их в другое полотенце и уложила на голове, открывая затылок. Стройная и ранимая, фиолетовые ногти, подведенные черным глаза. Однажды он видел ее размытый обнаженный силуэт через рифленое стекло ванной. Как будто смотрел на женщину сквозь воду.
— Как там ваш дом с привидениями? — спросила она приглушенным голосом из-под полотенца.
— Ты знаешь, спокойно. Ты ведь сейчас не плавала? В такую погоду?
— Плавала, — она повернулась и улыбнулась ему. — Я плаваю каждый день. Никогда не пропускаю. Сегодня просто великолепно. Прилив и волнение. Потрясающе.
Глубокие карие глаза, настолько большая радужка, что белков почти не видно. После плавания глаза блестели, зрачки расширились. Иногда Кристофер задумывался, не принимает ли она наркотики.
Она дрожала.
— Правда, жутко холодно, — добавила Сара. — Тебе стоит попробовать как-нибудь.
— Я собирался сделать чай. Будешь?
— Хм… да, пожалуй.
Пока он заваривал чай, Сара села за стол и закурила. Они болтали о погоде. Кристофер надеялся, что она останется попить чаю вместе с ним, но этого не произошло.
— Спасибо. — Сказав это, она взяла кружку, поднялась в свою комнату и закрыла дверь.
Сара уже жила в коттедже, когда Кристофер поселился здесь. Он не знал, что второй жилец — женщина. Он почему-то решил, что им окажется еще какой-нибудь военный с базы. Сара мало с ним разговаривала. Он подумал, что это из-за формы, и поэтому стал всегда снимать ее, едва войдя в дом. Иногда она оставляла в комнатах листовки Гринэм-коммон [2]. Он хотел дать ей понять, что не такой: отпускал циничные комментарии по поводу миссис Тэтчер, оставлял тщательно отобранные альбомы там, где она их сможет увидеть. Он хотел понравиться Саре, узнать о ней больше.
Она, похоже, не работала. Насколько он мог судить по переполненным тарелкам и блюдцам, использовавшимся в качестве пепельниц, соседка занималась тем, что ходила по всему дому и курила. Знал он и о ее ежедневных прогулках к заливу вдоль края скал — там Сара плавала.
А каждую ночь приходил мужчина, которого Кристофер никогда не видел, и она отводила его наверх, в свою комнату. Порой ему казалось, что этот мужчина находится там и днем.
Этой ночью Кристофер лежал в постели, пытался читать, но думал о советских подводных лодках, пробирающихся вперед под тяжелым грузом темной северной воды. О субмаринах, несущих смерть. Он слышал, как Сара спустилась по лестнице и открыла дверь. Слышал, как они вошли в ее комнату. И опять — эти звуки.
* * *
Следующие несколько дней Кристофер провел на базе, слушая. Наблюдая за волнистыми линиями на рулонах бумаги. Начались длинные смены.
Появление первых следов отмечали как праздник: американский конвой — авианосец и два крейсера — направлялся на северо-восток, между Исландией и Фарерскими островами. Они пересекли границу контролируемой территории. А далеко в Норвежском море, к северу от них, на встречный курс легли три советские субмарины.
