Составители «Антологии альтернативной классики» представили на суд читателей девятнадцать рассказов, объединенных ревизионистским подходом к классическим историям и персонажам и разделенных на пять тематических блоков, которые посвящены сказкам, приключениям, детективу, фантастике и, собственно, самим писателям и их нелегкой писательской доле. Среди героев сборника Щелкунчик и пираты, персонажи самой печальной повести и принц подгнившего королевства, секретные агенты и еще не закатившееся солнце русской поэзии, Робинзон Крузо и Гекльберри Финн.
К сожалению, интересная концепция антологии существенно пострадала при реализации: уровень многих рассказов оставляет желать лучшего, и с подзаголовком составители явно ошиблись. Увы, качество исходного материала еще не гарантирует качества результата его переработки.
Среди удачных произведений следует отметить переложение французских сказок, сделанное Марией Галиной, по-свойски небрежную пиратскую историю Олега Дивова и рассказ Василия Мидянина «Что делать, Фауст?».
Впрочем, в предлагаемой читателю системе координат рассматривать рассказы нужно не обособленно, а в сочетании с оригинальными произведениями. Действительно, без знания оригиналов их перепевы теряют всякий смысл. Верно и обратное: «вариации на тему» придают классике дополнительное измерение и способны порадовать искушенного читателя. Тогда на первый план выходит не художественный уровень представленных рассказов, а оригинальность и «альтернативность» взгляда на известные всем сюжеты. С этой точки зрения, сборник — как результат вольных игр разума авторов — удался.
Сергей Шикарев
ГЕРОИ. ДРУГАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: Антология альтернативной классики.
Сост. Н.Резанова, В.Точников СПб.: Азбука классика, 2008. — 480 с. (Серия «Лучшее»). 5000 экз.
Сюжет дебютного романа Бакелла выстраивается вокруг противостояния двух человеческих цивилизаций, колонизировавших далекую планету. Это Нанагада — общество западного типа, заново входящее в индустриальную стадию развития после атомной войны, и цивилизация ацтеков, возродивших практику жертвоприношений. На протяжении столетий залогом мирного сосуществования были Проклятые горы, разделяющие континент на две части, но воинственные ацтеки прорыли туннель под горной грядой, и status quo оказался нарушен.
А вскоре читатель узнает, что за амбициями ацтеков стоят инопланетяне теотли, почитаемые в качестве богов. Однако исход конфликта зависит, разумеется, от человека — загадочного Джона де Брана, страдающего амнезией.
Дальнейшее развитие сюжета исчерпывающе характеризуется известной борхесовской классификацией: наличествует в нем и осада крепости, и поиски, и возвращение героя. Жители Нанагады защищают осажденную столицу, а де Бран возвращает себе память, странствуя в поисках древнего оружия. Роман Бакелла вообще слеплен из набора жанровых штампов: заезженный трюк с амнезией главного героя не использовал только ленивый, а противостояние двух цивилизаций давно стало общим местом НФ. В плюс автору можно было бы записать оригинальность в выборе конфликтующих сторон — ацтеки и жители Карибского бассейна, — но вряд ли случайно то, что на момент выхода книги уже прошла премьера блокбастера «Апокалипто» и уже пару лет как пользовалась популярностью первая часть кинотрилогии про пиратов Карибского моря.
Подобно своим «молодым и талантливым» коллегам Бакелл слепил книгу из подручного материала, большей частью уже использованного. Впрочем, как и положено жанру «трилогии», в котором выступает автор, события только начинают разворачиваться — в опасности уже все человечество.
Сергей Максимов
Тобиас БАКЕЛЛ. ХРУСТАЛЬНЫЙ ДОЖДЬ. Москва — Владимир: АСТ — ВКТ, 2008. — 413 с. Пер. с англ. А.Александровой.(Серия «science Fiction»). 3000 экз.
Вторая часть цикла «Трикстеры» по сравнению с первой напоминает продолжение сложной компьютерной игры в духе «Цивилизации». Новые задачи, новые персонажи, иные приоритеты развития.
Главное связующее звено между двумя книгами, божественный Наладчик Шур, продолжает решать проблемы беззаботных «овощей». Одержав победу над своим давним врагом Аланом, Шур Неверов, однако, не сумел решить основную проблему созданной им «полуденной» утопии — неизбежный застой.
