Но нельзя не признать: это самая экстравагантная попытка затянута переговоры в истории войн.
Быстрым шагом, срывающимся на бег, я миновал несколько дверей и в конце коридора свернул налево, по указателю с красным крестом.
В медицинском отсеке сидели Дурново и Галеацци. Последний был бледен, как полотно, но смотрелся уже не живым мертвецом, а, скорее, прозаическим раздолбаем, который с вечера перебрал синтетического пива. Облачен он был, как и доложено пациенту, в трусы, тапочки и прозрачный пластиковый комбинезон.
Полковник и берсальер о чем-то довольно мирно беседовали. Когда я вошел, Галеацци как раз говорил:
— …ничего. Уверяю вас, ничего, кроме новостных пилюль.
— Еще раз здравствуйте, господа, — сказал я, как мне показалось, вполне приветливо. Но, вероятно, я был совершенно вне себя, и полковник сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Хотя, казалось бы, куда уже дальше…
— Что случилось, Искандер…
— Думаю, «Аль-Тарик» накрылся.
— Как?!
Я изложил содержание последнего сообщения и свои комментарии к нему.
— А теперь, господа, я предлагаю подняться на обзорную площадку. Если торпеды «Аль-Тарика» достигли цели, у нас есть возможность убедиться в этом воочию.
— Идем, — полковник поднялся и сделал пригласительный знак берсальеру. — Кстати, мы тут с Джакомо имели очень интересную беседу.
— Про «Мерсию» узнал? — бросил я через плечо, выходя из медицинского отсека.
— Первым делом, — ответил Дурново. — Рота «Мерсия» охраняла координационный центр «Пояса Аваллона». А еще была Первая Отдельная рота «Кент», которая стерегла непосредственно блок-крепости.
— Я счел нецелесообразным сохранять военную тайну в сложившихся обстоятельствах, — ввернул Галеацци.
— Понятно. Охрана «Пояса Аваллона». Что-то подобное я предполагал. А фамилию Смыгла вы, Галеацци, слышали?
— Нет, — ответил за берсальера Дурново. — Я уже спрашивал.
Мы зашли в лифт.
— А что значат слова «Мерсия» и «Кент»?
— Так назывались два англосаксонских королевства в Британии времен короля Артура. А Аваллон — это такой мифический…
Лифт тронулся.
— Насчет Аваллона я в курсе. Скажите, капитан Галеацци, вы в плену были?
— Конечно же, нет, господин бригадный генерал! — берсальер так возмутился, что у него чуть дым из ушей не повалил.
— Ничего постыдного. Я, например, в плену был.
— Вы… вы, господин бригадный…
Галеацци не находил слов. Дурново недоуменно помалкивал. Задавать берсальеру вопросы насчет плена ему явно не приходило в голову. Ведь досье о подобном факте умолчать не смогло бы, а коль скоро в досье нет, значит…
Лифт остановился. Дверь открылась, но выходить я не спешил.
— Поставлю вопрос иначе. Вам, Джакомо, не случалось терять амуницию на поле боя? Скафандр? Оружие? Личное имущество?
— Ну, всего не упомнишь… — задумался берсальер. — Скафандр я, конечно, не терял… Но такие передряги случались, что страшно вспомнить. Однажды у меня взрывной волной из рук выбило «Гоч». Мы уходили из-под обстрела, искать оружие было некогда. Командование сочло, что проступок незначительный. Я отделался устным выговором.
— На какой планете вы его потеряли?
— Кодовое название Утес, система Кетрарий.
Да, во время чтения досье я обратил на это внимание: мы с ним дважды топтались по одним и тем же планетам, только в разных фазах операций. Например, на Утес его роту десантировали, уже когда я сидел в карантине и строчил отчеты о своем платоническом романе с Ресту-Влайей.
— Только «Гоч»?
— Ну… с меня еще навесной контейнер сорвало. Со всякой мелочью.
— А где именно произошел этот случай? Не в окрестностях ли Оазиса Мальстрим?
— Именно там.
— Ну вот, теперь по крайней мере понятно, откуда тойлангам известно его имя, — усмехнулся я, повернувшись к полковнику.
— Понятно?
— «Гоч» — именное оружие. Во всех смыслах. Его память содержит персональные данные и формулу ДНК владельца. Вдобавок, многие берсальеры лепят на рукоять «Гоча» миниатюрную табличку, где выгравированы всякие глупости. Вроде «Любимый мальчик Джакомо Галеацци».
— На моем было «Джакомо Галеацци парень хоть куда», — уточнил берсальер.
— То-то и оно.
— Теперь понятно, — кивнул Дурново. — И все равно, нелегко поверить, что тойланги так легко нашли его «Гоч».
