— Ни черта они еще не успели! — убежденно заявляет Мышкин. — Где-то там, в тылу, — да, а тут не могли они так скоро. Это сами же они слухи распускали, будто все вокруг заминировано. А когда? Дорогу на участке Калиновка — Чичково немцы внезапно перерезали. И сразу все до самых Вяз оказалось у них в тылу. Местное начальство едва само успело драпануть.
— Вот и я так думаю. В связи с этим у меня возникла мысль: не повести ли первый воинский эшелон вместо немецкого машиниста вам? А уж немецкое командование оценит это должным образом.
— Я готов, господин Вольф! — решительно произносит Мышкин. — Но и вы тоже свое слово сдержите. Доложите обо мне кому следует.
— Можете не сомневаться.
…Выслушав Вольфа, военный комендант станции Вязы недовольно морщится:
— Опять вы, Вольф, со своей инициативой…
— Так ведь для пользы дела, господин подполковник. Немецкому машинисту и профиль пути, и вообще все тут незнакомо. К тому же он подрывался уже на партизанских минах, и теперь они ему всюду будут мерещиться.
— А если они там на самом деле?
— Не могли партизаны успеть.,.
— А станцию как же успели?
— Так это не партизаны, а саперы. Да и то, видно, на скорую руку. Я разговаривал с офицером, который производил разминирование. Говорит, что взрыватели могли бы не сработать — неисправными оказались…
— Это я и без вас знаю.
— А когда им было путь минировать? Как только стало известно, что немецкие танковые клинья сомкнулись в районе Чичкова, тут такая паника поднялась!.. Да и Мышкин не сомневается, что никаких мин на всем этом участке нет. Он хороший машинист и приведет эшелон в Чичково быстрее, чем кто-либо иной. Груз ведь, как я понимаю, очень срочный…
— Более срочных грузов мне не приходилось еще отправлять, — энергично кивает головой подполковник Штралендорф.
— Тогда только на Мышкина вся надежда
— А достаточно ли он благонадежен?
— Вполне, господин комендант. Во всяком случае, я полагаюсь на него больше, чем на кого-нибудь другого. Правоверные советские коммунисты-железнодорожники еще до войны обвиняли его в антисоветских настроениях.
Штралендорф молчит некоторое время, взвешивая все сказанное Вольфом, и снова задает тот же вопрос
— Ну а если путь все-таки заминирован?
— Мышкин не первый год поезда водит. Профиль пути ему, как свои пять пальцев, знаком. Партизаны если и поставили мины, то на насыпи. А насыпь тут лишь в двух местах: на перегонах Ниловка — Мальцево да Калиновка — Чичково. Эти участки он на самой малой скорости проползет, так что даже если и…
— Вы же только что уверяли, что партизаны не успели еще ничего там поставить?
— Не могли они успеть, господин подполковник! Не очухались еще от столь молниеносно сомкнувшихся клиньев наших танковых дивизий. Девяносто девять и девять десятых процента за это.
— А вы представляете, чего нам с вами будет стоить эта одна десятая процента?
— Я понимаю, господин подполковник! Но если решаться, то надо немедля. Уже вечер, а опасные участки пути лучше бы засветло проскочить.
Глубоко вздохнув, подполковник Штралендорф решительным движением руки рассекает воздух:
— Рискнем!
Фердинанд Вольф просыпается во втором часу ночи от стука парабеллума в окно его квартиры, находящейся на первом этаже бывшего ведомственного дома железнодорожников. Он еще не знает, что случилось, но сердце его уже замирает от предчувствия беды.
— Кто там? — срывающимся голосом выкрикивает он.
— Вы еще спрашиваете, черт вас побери! — слышит он разъяренный голос подполковника Штралендорфа. — Откройте немедленно, или я сам вышибу дверь вашей вонючей берлоги!
Едва Вольф дрожащими руками поворачивает ключ, как Штралендорф с грохотом распахивает дверь и отбрасывает Фердинанда на диван.
— Ты что, заодно с ними, мерзавец? — вопит он, наводя на него парабеллум. — Подорвался ведь паровоз твоего Мышкина, и весь эшелон ушел под откос! Я сейчас без всякого суда расправлюсь с тобой, предатель!
— Ради бога, пощадите, господин подполковник! Стал бы я разве дожидаться тут этого известия? Роковая случайность… Мышкин за нее, наверное, поплатился…
— В том-то и дело, что его ни живого, ни мертвого нигде не могли найти. Скорее всего, спрыгнул с паровоза еще до того, как разогнал его до предела. Эшелон наскочил на мину с такой скоростью, что даже паровозный котел взорвался. Значит, не случайно затянул мерзавец Мышкин отправку эшелона дотемна.
