— Нет. Я хотела сказать, что если мне развяжут руки, я открою эту проклятую дверь.
— Так ты еще и взломщица? Шус, кого же ты бросился защищать? Нет, я конечно понимаю, что бы она ни натворила, сожжение — это слишком суровая кара. Но она ведь, похоже, просто мелкая мошенница.
— И вовсе не мелкая! — запротестовала Втри.
— Э-э… это долгая история, господин Холдар, — ответил Шус.
— Что ж… похоже вам обоим придется довольно много поработать языком, — заключил Фамбер, — Холдар, может уже развяжешь эту девочку и она откроет нам дверь?
— Думаешь, стоит? Ну, с другой стороны рано или поздно это пришлось бы сделать.
— На что это вы намекаете? — подозрительно спросила Втри.
— Можешь мне поверить, не на что предосудительное, — ответил Холдар, запустивший руку в ворох веревок.
— Эй, куда вы?! Не трогайте меня!
— Как я тебя развяжу, если не буду трогать? Однако ж эти зеваки знают, как связывать девушек. К чему бы это…
Наконец, после долгих мучений с развязыванием узлов, причем как назло, о ноже в одном из их мешков Шус вспомнил лишь после того, как последний виток веревки упал к ногам Втри, и нескольких ударов, как заверяла ведьмочка — чисто рефлекторных, Холдар все-таки развязал Втри. Та же, в свою очередь, тут же приступила к выполнению обещания. Достав откуда-то кривой обломок проволоки, Втри засунула его в замочную скважину и, спустя каких-нибудь секунд десять, дверь была открыта.
— Прошу, — голосом, не страдавшим отсутствием гордости, пригласила Втри.
Комнату нельзя было назвать слишком просторной. Четыре-пять метров в длину, два в ширину. Пара диванов стояли друг напротив друга вдоль стенок. На вид он были не стишком мягкими, впрочем, после ночи в «Розовом пони» любая мебель казалась жесткой, как камень. Посредине, между диванами — стол с ножками, судя по всему, прикрученными к полу. Над столом, почти во всю стену — окно с мелкой расстекловкой. За окном виднелась листва зеленого пояса Бахтир-Таль-Асы. У самого входа, друг напротив друга находилась еще пара дверей, по всей видимости, ведущих в остальные помещения, перечисленные в билете.
— Как здесь здорово! — восхитился Шус. — Учитель, можно открыть окно?
— Да, если хочешь, — рассеянно ответил Фамбер, сняв свою шляпу и положив ее на стол.
Не промедлив и секунды Шус кинулся к окну, из которого, и вправду, открывался неплохой вид на удаляющийся город, кроны деревьев, перемежающиеся проплешинами полей и желтую полоску пустыни плавно переходящую в небо, озаренное лишь Эриданой.
— Фамб, ты еще не учил своего ученика летать? — поинтересовался Холдар.
— Нет, и вряд ли буду. Никогда не видел практической пользы во всех этих полетах. Не говоря уже об их энергоемкости… — начал было пространную лекцию волшебник, однако Холдар прервал его.
— Ну, в таком случае вряд ли ему удастся выжить, вывалившись из окна. Думаю, что все-таки тебе стоило бы научить его летать.
— Шус, э-э… будь осторожен. Я забыл тебе сказать, что… что нельзя высовываться из окна руфухиди, когда он идет, — окликнул ученика Фамбер, по всей видимости, только что придумавший этот заперт. После чего, обернувшись к Холдару, произнес, — я подумаю над твоим предложением, хотя, по-моему, это и не лучшая идея.
— Ну как хочешь, в конце концов, это — твой ученик и целостность его шеи — твоя забота.
— Шус, хватит пялиться в окно, — оторвал своего ученика от изучения местности за окном Фамбер, — у тебя еще будет на это время. Сейчас же, раз уж мы теперь здесь и торопиться нам некуда, ты объяснишь мне, где ты нашел эту… эту девушку и зачем она тебе понадобилась.
— Э-э… ну я же вам рассказывал, учитель, помните, вчера вечером, — попытался выкрутиться Шус, надеющийся на то, что ни Фамбер, ни Холдар не вспомнят, что было вчера вечером. Обширные наблюдения за своим отцом и соседями давали Шусу надежду на это, однако его надежды не оправдались.
— Единственной девушкой, о которой ты говорил, была старая шарлатанка, которая нагадала тебе, что я и Фамб остановились в хлеву, — напомнил Холдар, после чего театрально сдвинув брови, изображая мучительный процесс изъятия из глубин памяти крупиц воспоминаний, продолжил, — если я не путаю, ей было лет восемьдесят, у нее была бородавка над левым глазом и горб, а изо рта шел огонь. И кажется, ты сказал, что ее звали… впрочем, имени я не запомнил.
