— Просто дай мне свою руку, — прервала Втри старуха.
— Но…
— Дай мне ее.
Ульчита не повысила голос. По большому счету, он не претерпел никаких существенных изменений, за исключением того, что Втри не могла не подчиниться ему. Кожа старухи была холодной и сухой как бумага. Можно было подумать, что стоит только чуть сильнее потянуть и она порвется.
Ульчита развернула руку ведьмочки ладонью вверх, смотрела несколько секунд, после чего провела по ладони одним из своих пальцев. Ее палец был не просто холодным, он обжигал, оставлялось только удивляться, почему от него не поднимается ледяной пар. Этого вполне хватило бы, чтобы заставить забиться сильнее любое сердце, но как будто бы этого было мало, Втри почувствовала прикосновение ледяного пальца к ее…
Втри не могла точно сказать, к чему именно прикоснулась старуха. Можно было назвать это душой, аурой или сердцем, хотя по правде сказать, больше всего оно было похоже на то незабываемое ощущение, что чувствуешь, когда оказался на маленьком кораблике посреди разбушевавшегося океана. Втри могла бы сравнить это ощущение с морской болезнью, если бы знала, что это такое.
— Ладно, я помогу тебе выбраться отсюда, девочка, — произнесла Ульчита.
— Что? Простите, я не совсем поняла…
— Ты не должна всю свою жизнь провести здесь.
— Но… что вы сделали, кто…
Втри с трудом извлекала из себя слова. Ее все еще мутило.
— Не важно, я знаю, как сбежать отсюда.
— Что? То есть почему…
— Это тоже не важно. Я покажу тебе, как сбежать, если ты отдашь мне свои туфли.
— Туфли? Да вы мне до сих пор их еще не вернули! — наконец пришла в себя Втри, — то есть не вернули ту, что украли сегодня утром!
* * *
— Во имя всех темных богов, Холдар, зачем ты начал расспрашивать Шуса?!
— Ну сам подумай, Фамб, откуда я мог знать, что ты наложил на него какое-то идиотское заклинание?
— Да… да хоть от своего проклятого шпиона!
— Ну знаешь… Что бы ты там не говорил об интригах, а ты неплохо научился скрывать свои действия.
— А что мне еще оставалось делать, отправляясь в эту варварскую империю?
— Взгляни на это с другой стороны, Фамб. Теперь его намного легче прокормить.
Разжалованный улфлулдар и попавший в немилость посол склонились над небольшим курганчиком из одежды. На его верхушке сидела маленькая белая мышка или скорее даже мышонок.
— Пара ломтиков сыра в день — это и вправду немного, но как и чему я буду его учить? И потом, в моей комнате террариум с Аврискими летающими гадюками. — Я ведь могу просто случайно перепутать и скормить им его!
— Ну можно ведь поставить на него какую-нибудь метку. Например… маленькую шляпу волшебника. Знаешь, красную со звездами.
— Ты видел хоть одного волшебника в красной шляпе со звездами?
— Ни одного, но это просто потому, что вы все неправильные волшебники. А настоящие волшебники должны носить именно такие шляпы.
— Во имя всех богов, Холдар…
— Я просто пытаюсь мыслить позитивно.
— Холдар!
— Можно подумать, это я здесь разбрасываюсь заклинаниями направо и налево. Зачем ты вообще это сделал?
— Чтобы он никому не проболтался. Разве не очевидно?
— Просто гениально…
— Ну я же не думал, что он и вправду проболтается. Тем более, что мышей он боится… Думал, это его остановит.
— Да он попросту забыл об…
— Вот именно, забыл, и все было бы прекрасно, если бы кое-кто…
— Так значит, опять ты обвиняешь меня?!
— А кого я могу обвинять еще?!
— Слушай, не думаю, что нам стоит драться по из-за этого, — медленно произнес Холдар, стараясь успокоить начавшего заводиться волшебника.
Холдар прекрасно знал, что колдовать в этой камере нельзя. Более того, он сам пару лет назад проводил проверку камер на их способность заглушать магию. Да и сам Фамбер говорил, что колдовать он не может. Но в тоже время только что прямо на его глазах человек превратился в мышь. Конечно, это был особый случай, ведь заклинание было наложено раньше. Но в тоже время, если Фамбер и вправду разозлится… Холдар предпочитал посидеть в камере, чем покинуть ее по частям. Распавшись на те маленькие шарики, из которых, если верить волшебникам и прочим недостоверным источником информации, состоит все окружающее.
