— Некоторые обстоятельства изменились, уважаемый господин посол, — уклончиво ответил Эларанд.
— И какие же? — уточнил Фамбер.
Старичок проигнорировал вопрос волшебника. Вместо этого он произнес:
— Пусть дождь прольется на вашу голову, уважаемый господин посол. Я, Маза-Ульг-ахрг-Этаг-Сахома-Сахрог-ра-Хаар, Эларанд-Полан-утас-Ик-Сильсинь-Ден-нарз, прошу богов, чтобы в тот день, когда я встретил вас, вечно лился дождь, уважаемый господин посол, и спешу сообщить вам, что величайший из великих, путь дождь вечно льется на его голову, вызывает вас.
— Вы разве уже не переставлялись? — спросил волшебник.
— Да, но… — замялся старичок, — вы должны понять, уважаемый господин посол, сложившиеся обстоятельства не совсем типичны. В ситуациях, подобных этой, церемониал обязывает… скоро вы все узнаете, уважаемый господин посол. Халиф приказал явиться не только вам, но так же вашему слуге.
— Мне? — поразился Шус. — Но я вовсе не…
— Как будет угодно величайшему из великих, — прервал ученика Фамбер, — дайте нам лишь несколько минут на сборы.
— Как будет угодно уважаемому господину послу, — произнес Эларанд после чего вышел, прикрыв дверь.
— Не нравится мне все это, — произнес волшебник. — Шус, разыщи мою шляпу. И посох… вначале стража, теперь эти намеки. Втри, девочка моя, — обратился волшебник к ведьмочке, — если мы не вернемся в течение… до вечера… то думаю, что мы уже не вернемся.
— Сделаю все, что смогу, — заверила волшебника Втри, — в конце концов, я ведь обещала.
— Только без глупостей. Не пытайся воевать со всем халифатом. Если поймешь… словом, постарайся добраться до Лендала. Тебя примут даже без моих рекомендаций.
— Вы думаете, что все так плохо, господин Фамбер? — спросила Втри.
— Все может быть.
— А что насчет договора?
— Не беспокойся об этом. Шус, поторопись!
Волшебник принял из рук своего ученика посох и шляпу. Уже у самой двери, он обернулся:
— Еще кое-что…
— Да, господин Фамбер?
Втри приготовилась услышать что-то вроде: «Втри, девочка моя, из тебя получится отличная волшебница» или «передай, что в последние дни своей жизни, когда в глубоких подземельях халифата меня скармливали разумной протоплазме, я думал о своих учениках и величии Лендала», однако вместо этого волшебник произнес:
— Втри, позаботься о том, чтобы дневник Энфара попал в руки профессор Сэйлэнара. Если же он пропадет, я тебя даже с того света достану. И не надейся, что тебя пустят на порог университета без него. Я позабочусь об этом.
Что-то в голосе волшебника не оставляло место для сомнений. Можно было быть уверенной, что именно так и будет.
— Так все-таки, что произошло? — обратился волшебник к Эларанд-Полан-утас-Ик-Сильсинь-Ден-нарзу, — что это за изменившиеся обстоятельства?
— Боюсь, я не могу говорить об этом, уважаемый господин посол, — ответил Эларанд, — вы все поймете.
Волшебник недовольно кхмыкнул, но промолчал.
В течение нескольких минут они шли молча. Шус с трудом поспевал за учителем и старичком, хотя возраст Шуса несколько раз укладывался в возраст волшебника, а том, сколько раз он укладывается в возраст старичка, Шус даже думать не хотел, да и на больные ноги он никогда не жаловался. Но Шуса отягощал мешок, в который он собрал самые необходимые, по его мнению, вещи. Те, что он успел собрать за те пару минут, в течение которых Фамбер давал указания Втри. В список этих вещей входили: его старые штаны (верхнюю часть своего гардероба Шус не нашел), чугунная сковорода, остатки завтрака, два серебряных ножа, хоть он и понимал, что серебро — не самый прочный метал, но других во дворце не было и книжка с картинкой девушки в красивом платье на обложке.
Спустя пару коридоров их провожатый нарушил тишину:
— Скорее всего величайший из великих потребует признания.
— Признания… то есть какр признания?! — воскликнул волшебник, — вы хотите сказать…
Я не хочу ничего сказать, уважаемый госопдин посол, вы сами все увидете.
Нет, нет вы… прошу вас обясните. Вы хотите сказать, что этой ночью Халифа Хул-…
Прошу вас, остановитесь, уважаемый господин посол, не произностие того, что собирались, если хотите, сохранить жизнь, — прервал Фамбера Эларанад, перейдя на шепот, после чего продолжил как ни в чем нибывало, — до вас величайший из великих принимал послов Кэшэра, Эшского эмирата, Кастрагона, Рицендальта и Фольца.
