Второе веко гоблина, такое как у лягушки, моргнуло. В последний раз. Тело гоблина издало чавкающий плеск, упав на дно большой трубы — огромного резервуара для сбора нечистот дворца, в паре метров от прохода, на краю которого они стояли.
— Орк, мерзкий выродок. Его погубила его же жадность, — с отвращением произнес бородач.
— У нас нет на это времени, Даш. Пошли, — сказал принц.
Так и не пояснив, на что именно у них нет времени, принц спрыгнул вниз, туда, куда только что упал тело гоблина. Как оказалось, глубина здесь была приличная, вполне достаточная для того, чтобы принц на несколько секунд ушел с головой во что-то, совсем не похожее не воду.
— Мой повелитель, вы в порядке? — неуверенно спросил бородач, вглядываясь в темноту.
— Спускайтесь, быстро, время не ждет, — приказал принц — И поднимите оружие над головой, чтобы не испачкать.
— Все слышали приказ? — проревел бородач. Все, быстро снимайте сабли и жезлы.
Как оказалось, гоблин многого не успел рассказать о большой-большой трубе. Например того, что в ней есть несколько труб на самом дне и туда медленно, но неумолимо стекает содержимое отстойника. Так что, когда они добрались до лестницы, находившейся в противоположном конце трубы, небольшой отряд уменьшился на двух человек. Еще он не рассказал, что люк не только закрыт на замок, но и завален сверху всяким хламом, а поднять тяжелую деревянною крышку, обитую железом не так-то просто, когда опорой тебе служит всего лишь липкая и одновременная скользкая и насквозь проржавелая скоба, а до дна метров пятнадцать, а то и больше. Плотность же жидкости не позволяла надеяться на мягкое приземление. Впрочем, с этой проблемой бородач справился без особого труда, как и с рабом, прибежавшим на шум, раздавшийся в кладовке. Раб отправился вниз, составить компанию Кашгроку, в его медленном хороводе, ведущим к центральному стоку.
— День еще не кончился, — констатировал факт принц, взглянув в подвальной окно, — мы потеряли счет времени в подземельях и слишком поторопились.
— Наши должны начать после вечерней молитвы, мой повелитель.
— Я сам составлял этот план, — с упреком в голосе напомнил принц.
После нескольких долгих часов, проведенных в безуспешных попытках поднять спичку в воздух, вместо того, чтобы сжигать ее, Шус лежал в кровати. Точнее, на одном из мягких матрасов, лежащих на полу, которые по какому-то недоразумению в халифате считались тем, на чем полагается спать. Занятия порядком измотали ученика волшебника. То ли дело было в излишнем напряжения воли, то ли в том, что на поджигание спичек тоже тратилась магическая энергия. Шус помнил, что учитель на одном из первом уроков объяснял, откуда волшебники берут свою колдовскую силу, и как это место называется, но Шус напрочь забыл, что именно объяснял ему волшебник.
С размышлений о том, что же это за место такое, Шус плавно перешел к раздумьям о пользе грамотности. Дело было не только в таких ситуациях, как недавний магический договор, о котором Шус даже думать боялся, и остальных случаях, когда умение разбирать эти странные значки было просто жизненно необходимо. Дело было в том, что Шус начал подозревать, что грамотность — это не только магические договоры и дневники всяких злобных волшебников. Некоторые факты намекали, что кроме этого есть и другие штуки, к которым прилагается грамотность. Одним из этих фактов было то, что последние дни Втри только тем и занималась, что что-нибудь читала, а ведь ее никак нельзя было назвать старым бородатым волшебником.
Пару дне назад Шус даже попытался почитать ту самую книжку, на обложке которой была картинка с какой-то благородной госпожой в розовом платье, за спиной которой стоял замок в горах. Вдумчивое разглядывание первой, а затем девятой и двадцать пятой страниц не дали никаких результатов. Проникнуть в тайну чтения Шус так и не смог, хотя потратил на это добрый час, проведенный в туалете. После ему пришлось врать, что он заблудился, что было довольно похоже на правду.
После неудачной попытки Шус даже подумывал о том, чтобы попросить у учителя научить его. Но проблема заключалась в том, что у последнего в голове не было места ни на что, кроме как на размышления о его посольской миссии и прежде всего «деле». Был бы неподалеку какой-нибудь телепат или хотя бы мастер читать мысли по лицам, планы волшебника пошли бы прахом. Даже Шус, который не был ни первым, ни вторым видел беспокойство волшебника. Что же ответит ему Втри, Шус знал даже не спрашивая у нее: «У тебя ведь есть учитель? Ну вот, к нему и обращайся».
