Следующей мыслью, оккупировавшей мозг Шуса, по крайней мере ту его часть, которая отвечает за неторопливые размышления под одеялом, было то, что последнее время его довольно часто мучает бессонница. То есть, когда все нормальные люди, все те, с кем он жил последние пятнадцать лет спят уже часа три, он только добирается до кровати. В немалой степени этому посодействовало пагубное влияние учителя, да и не только его. Большая часть тех, с кем Шус общался в последнее время, жила совсем по другому расписанию, не такому, как у всех этих нормальных людей.
Не успел Шус всерьез задуматься о разнице расписания и в целом уклада жизни сельских и городских жителей, как провалился в сон. Сон беспокойный и запутанный. То ему нужно было спасать бараномамонтенка, заблудившегося в горах, то тушить пожар, то убегать от стада слонов или, как упорно продолжал называть их учитель, лысомамонтов.
В то время как Шус и все остальное окружение посла Лендала спало, дворцом овладели путаница и беспокойство, без которых, как известно, не может обойтись ни один уважающий себя государственный переворот. К счастью, обошлось без пожаров, да и все мамонты спокойно спали в своих загонах, активно обрастая шерстью. Беготни, впрочем, было немало. Не обошлось и без жертв, без которых в подобном деле не бывает, причем, по большей части, они были виновны лишь в том, что оказались не в том месте и не в то время. Причем гвардейцев среди них было на удивление мало. Не то, чтобы они помогали заговорщикам, просто большая часть из них спала в казармах, а те, что все-таки были в карауле, караулили совсем не там, где обычно. Десяток гвардейцев, например, получил озадачивший всех, включая их самих, приказ сторожить покои посла какого-то карликового королевства северных варваров. Другой отряд расположился в продуктовых складах, где самым страшным противником были мыши. Впрочем, бороться с последними их никто никогда не тренировал.
* * *
Утро принесло с собой несколько неожиданностей послу Лендала и его свите, которые довольно сложно было назвать приятными.
Первое: количество представителей тайной гвардии халифа Келхарского халифата перед покоями посла Лендала выросло в несколько раз.
Второе: эти самые гвардейцы, ссылаясь на приказы, не желали никуда выпускать ни Фамбера, ни кого бы то ни было другого, включая Фур-Дур-Кафа, который теперь находился не по ту, а по эту сторону двери. В туалет их водили лишь под конвоем из трех гвардейцев.
Третье: сами гвардейцы были порядком удивлены подобным поворотом дел. На лице их предводителя, когда он объяснял ситуацию Фамберу, было написано искреннее удивление. Впрочем, непонимание приказов ни в коей мере не уменьшало его готовности их исполнять.
Четвертое: никто не знал, куда подевался Еле. Вначале его отсутствие не вызывало особого беспокойства. Скорее наоборот, оно значило, что ситуация скоро прояснится благодаря очередной записке от Холдара, но часы шли, а он не появлялся.
Ко всему прочему куда-то делся кот, а это уж точно никоим образом не укладывалось в общую картину. По крайней мере, так считал Фамбер.
— Даже если предположить, что по какой-то причине я попал в немилость, — рассуждал Фамбер, — что, к слову, во всяких халифатах и прочих варварских странах бывает нередко, а уж если ты знаком с халифом лично — и того чаще, меня посадили под домашний арест и устранили всякую связь с внешним миром, зачем им похищать кота? Не могли же они решить, что я буду пользоваться им, как почтовым голубем?
— А почему бы и нет? — спросил Шус, который имел довольно смутное представление как о почте, так и о голубях, которых в «Заднице бога» почему-то не водились.
— Потому что… — начал было волшебник, но прервал себя на полуслове, — И вправду… в любом случае, это неважно, раз уж его нет. Остается только надеяться, что он никого не покусает. Не хотелось бы бегать по дворцу, спасаясь от толпы разъяренных полуразложившихся трупов. Не обижайся Шус, но именно на разъяренный, полуразложившийся труп ты и походил.
Больше этот вопрос не поднимали, хотя Шус всерьез беспокоился за судьбу Караса.
