Братья тут же поручили ему просматривать записи, пропущенные через разные фильтры, сравнивать и менять скорость воспроизведения. Вальтер честно делал это, поначалу скучая, но в конце концов втянулся в работу. По отдельности Соседи вели себя хаотично, но в их общем движении могла иметься система.
Через несколько дней он вдруг подумал о Томе. Он не замечал её ни в коридорах, ни в столовой. Не было её и на общем собрании. Его одержимость временно стихла, но как только Вальтер о ней вспомнил, то уже не мог выкинуть из головы. Однажды вечером он оторвался от экрана, набросил куртку — на «Грифоне» начали экономить энергию, в коридорах было холодно, — и отправился её навестить.
Дверь оказалась заперта. Неприятно удивлённый, Вальтер постучал. Не дождавшись ответа, сосредоточился, приложил ладонь к замку, и металл под его рукой завибрировал, сжавшись внутрь себя, словно железная бочка, из которой выкачали воздух.
В каюте было тепло. Из приоткрытой ванной комнаты шёл пар. Не снимая куртки, он вошёл туда и распахнул дверцу душа.
От неожиданности Тома вскрикнула, но вместо того, чтобы отвернуться, сжаться или застыть, она с такой силой толкнула его в грудь, что Вальтер поскользнулся и едва не упал.
— Как ты вошёл? — закричала она.
Вальтер не верил своим глазам. Это была Тома — и это была не она, словно её подменила какая-то другая женщина, похожая только на первый взгляд, но с иными движениями, иной мимикой и силой. За те полторы недели, что он торчал на «Эрлике» в обществе оборотня, что-то на «Грифоне» изменило её.
Или кто-то. Саар? Нет, если бы она могла, Тома давно бы стала другой.
— Кто это с тобой сделал? — негромко спросил он. Несколько секунд Тома колебалась. Он видел, что она почти готова ответить, но в конце концов передумала, отвернулась, закрыла кран и сняла с крючка полотенце.
— Уходи, — проговорила она.
Он схватил её за волосы и ударил о стену душевой. Тома взвизгнула, подняла руки, чтобы защититься, но он дёрнул их вниз и ударил снова, и снова, а потом потащил в каюту.
— Уходи! — закричала Тома. Она упиралась руками ему в грудь, и это сопротивление так его разозлило, что он выпустил её, сделал шаг назад и замахнулся для нового удара. Но в этот момент что-то выдернуло его из каюты, и через секунду он лежал на полу коридора. Над ним возвышался проклятый оборотень. В его позе читалось раздражение и отдалённая слабая угроза.
— Я же говорил, она тебе не по зубам.
— Не твоё дело, — прошипел Вальтер. — Иди к своей старухе.
— Знаешь, кто такой Марсий? — спросил оборотень, слегка наклонясь вперёд.
Вальтер представил, как хватает его за волосы и разбивает голову об эти стены. Ломает череп, раскалывает кости и раскидывает обломки по коридору… Он так увлёкся своими фантазиями, что получил болезненный удар ногой за проявленное невнимание. Кан смотрел на него с любопытством.
— Больше её не трогай. В следующий раз я не буду так щедр, чтобы оставить тебя в живых. — Он отступил назад. — Можешь идти.
Стиснув зубы, Вальтер поднялся. Кан ждал, и переводчик не решился ни сказать то, что думал, ни сделать того, что хотел.
Дождавшись, пока Вальтер поднимется по лестнице, он вернулся в каюту. Девушка сидела на кровати, завернувшись в одеяло. С волос капала вода, на ковре под мокрыми ногами образовалась тёмная лужица. На лбу уже росла большая круглая шишка. Кан захлопнул дверь и встал напротив. Он молча рассматривал Тому, а потом сказал:
— В чём твоя цель? Чего ты хочешь?
Она не ответила.
— Ты могла вышвырнуть его в два счёта, сама, без моей помощи, но знала, что я буду рядом, и ничего не сделала. Ты связала нас ещё сильнее. Знаешь, мне не нравится играть в тёмную. Из нас двоих слеп только я. — Он опустился на колени и коснулся металлическими когтями её шеи. — Ты думаешь, что можешь управлять нами, вести нас по своим развилкам, но со мной у тебя ничего не выйдет. Я не собачка на твоём поводке.
— Прости, — прошептала Тома. — Уже поздно.
Он замер, убрал руку от её горла, а потом быстрым движением вонзил когти ей в глаза.
— Он идёт к вам, — сообщил Франц Ганзоригу, — так что будьте начеку. Займите его чем-нибудь, пока мы не переправим телескоп. Потом ему станет не до выяснения отношений.
