— Помнишь, я говорил, что она не для тебя? Так вот, она не для тебя. Однажды ты захочешь её убить, потому что она тебе не по зубам. Она беззащитна, пока ей это выгодно, но когда ей будет выгодно сопротивляться, вся эта беззащитность испарится. Если ты этого не видишь, твой дар бесполезен.
— Убить? — переспросил Вальтер, чувствуя, как холодеет кожа. — О чём ты?
— Ладно, ладно, — Кан усмехнулся. — Просто хочу предупредить — не вздумай.
Несмотря на усмешку, он говорил серьёзно: Вальтер это видел, и оборотень это знал. Но что-то заставило его возмутиться такой предопределённости, будто он защищал свою территорию от вторжения чужака.
— Зачем ты ночью открыл дверь в мою каюту? — спросил он.
— Просто открыл.
— Больше так не делай.
Он замолчал. Возникла секунда тишины, в которую Вальтер понял, какую ошибку совершил. Дар подвёл его, иначе он бы сразу увидел, что означает этот разговор, чего хочет собеседник, и что, в конце концов, Вальтеру пришлось сделать, словно марионетке в руках кукловода.
Он всегда считал, что опережает экипаж на несколько шагов. Видит больше, чем остальные. Но переоценил себя. Впервые встретившись с людьми, так сильно отличавшимися от всех, кого Вальтер знал прежде, он не сумел сделать из своих наблюдений правильные выводы, потому что слишком мало знал.
А сейчас было поздно. Секунда прошла.
Мощный удар сбил его с кресла, и он упал на пол вниз лицом. В почки ударили два колена, и Вальтер задохнулся от боли. Обе его руки в мгновение ока оказались заведены за спину и подняты вверх, словно на дыбе. Он заорал — мышцы и сухожилия будто рвали на части. Следующим движением оборотень резко толкнул его руки вперёд, к полу, и головки плечевых костей выскочили из суставов.
Услышав крики, Ева, сидевшая за анализатором, вместе с Вайдицем бросилась в коридор к аппаратной. Но они не успели. Чёрной молнией оттуда вылетел гепард и на полной скорости врезался в обоих биологов, отшвырнув их обратно к лаборатории. Он навис над Евой, раскрыл пасть и сомкнул зубы на её шлеме.
От удара, в миг опустошившего её лёгкие, и боли в прокушенных щеках Ева потеряла сознание. Он мотнул головой, содрал с неё шлем и отшвырнул в сторону. Оттолкнувшись от тела, оборотень прыгнул на Вайдица, который успел окружить себя щитом. Но гепард разбил его одной лапой, а второй ударил биолога по голове, порвав защитный костюм. Потом он рванул дальше по коридору и исчез на лестнице.
— Ты как? — Вайдиц подполз на четвереньках к Еве. Её лицо заливала кровь, обе щеки были порваны до губ и висели по бокам толстыми тёмно-красными лепестками. Ругаясь, он затащил её в медицинский отсек, закрыл дверь, освободился от собственного шлема и уложил её на стол. Несмотря на пугающий вид, травмы были поверхностными — челюсть осталась цела, зубы на месте. Через десять минут он привёл лицо Евы в порядок, дал ей время придти в себя и позвонил близнецам.
— Что-то его спровоцировало, — сказал Джулиус. — Ты говорил, что слышал крики Вальтера. Где он?
— Проклятье! — Он совершенно забыл о переводчике. — Видимо, в аппаратной.
— Тогда разберись с ним, а мы подумаем обо всём остальном.
Она ещё раз осмотрела себя в зеркало. Шрамы были почти не видны, а через пару дней и вовсе исчезнут. Ева бросила взгляд на пробитый шлем Вайдица, валявшийся у входа в лабораторию, села за стол и вызвала «Грифон».
— Вальтер проспит до утра, — сообщила она близнецам. — У него был вывих суставов и кое-какие травмы. Что между ними произошло, я не знаю, но могу только удивляться, что Кан сорвался так поздно. Ему здесь скучно, Джулиус. Его раздражает Вальтер, наши костюмы, карантин… Вы не должны были держать его тут без дела. Он терпел это дольше, чем можно было ожидать.
— Если он не в состоянии справиться с капитанской каютой, мог бы помочь тебе. А вместо этого он целыми днями таращится на Соседей.
— Возможно, они его отвлекали, — сказала Ева и уточнила, — от нас. Соседи действительно гипнотизируют, если ты не заметил.
— Не заметил. На экране они не впечатляют. Так где он? Опять на палубе?
— Ты ведь не думаешь, что я ходила его искать? Он там, где он есть. Поточил о нас свои когти и успокоился. Присылайте уже Сверра, — вздохнула она. — Мы слишком затянули этот карантин.
