Ганзориг принял командование «Эрликом», и его спокойная жизнь кончилась. Застряв между оранжевыми небесами и ледяной пустыней, корабль хоть и был неподвижен, но после нескольких месяцев полного пренебрежения требовал внимания и ремонта. Адмирал забрал с собой больше половины команды «Грифона» и вслед за Сверром, вычистившим на нём всю возможную заразу, начал наводить порядок.
Всё было бы хорошо, если бы не капитанская каюта, куда не смогли проникнуть ни Кан, ни Сверр, ни даже Саар. Он наблюдал за колдовством Сверра и понимал, что у того ничего не выйдет: хитроумные заклинания не помогали, как и разрушительная сила оборотня. Он надеялся только на Саар, однако неудача постигла и её. Колдунья провела перед дверью не больше пяти минут. Она проделала несколько композиций из жестов, потом медленно опустила руки и уставилась на дверь таким взглядом, что Ганзоригу стало не по себе. Затем молча развернулась и покинула корабль. Адмиралу никто ничего не объяснил, но он и сам понимал, что проблема осталась нерешённой.
В те дни он нашёл неожиданную поддержку у оборотня. Кан успевал бывать на обоих кораблях, но большую часть времени проводил на «Эрлике» и скоро официально превратился в помощника капитана. Сперва они беседовали об обустройстве корабля, а потом начали говорить и на другие темы. Ганзориг следил за своими словами, ни на минуту не забывая, что оборотень сделал с Вальтером, однако сочувствовать переводчику не мог, хотя и не злорадствовал.
— Что говорят близнецы? — спросил его однажды Ганзориг. Они сидели в кают-компании вдвоём; людей для такого большого корабля было мало, и по этой причине все старались держаться вместе, поселившись над лабораториями. Кают-компания находилась ближе к корме, далеко от обжитых мест.
— Сами они ничего не говорят, а я не спрашиваю, — ответил Кан. — По словам Саар, тот, кто засел в капитанской каюте, сделал с пространством такую штуку, которую она не может преодолеть. Ей не за что зацепиться. Она сравнила это с гладкой непробиваемой стеной.
— Значит, внутри какой-то сильный маг пространства?
— В экипаже «Эрлика» был только один такой маг, и пока мы не знаем, что с ним. Но реакторный отсек тоже окружён стеной. Теоретически он мог запечатать его с кем-то внутри, а сам запереться в каюте, — Кан посмотрел на Ганзорига. — Однако резонатор и пульт управления оставались в полном распоряжении экипажа, а потому какой смысл оставлять кого-то в реакторном отсеке? Я думаю, может, это эффекты резонатора? Что если в процессе эксперимента за пределами зала возникло несколько случайных коридоров, где пространство корабля соединилось с иными мирами? Там вполне могут быть существа с других планет.
Ганзориг молчал, встревоженный ещё больше.
— Нам остаётся только гадать. Всё-таки это первые испытания, к тому же неудачные. — Кан посмотрел в иллюминатор. — Но идея мне нравится. Если бы у братьев всё получилось, я, может быть, нашёл бы себе планету и поселился там подальше от всех.
— Один? — спросил Ганзориг.
Оборотень склонил голову и посмотрел на адмирала.
— Это просто рассуждения, — сказал он. — Мы слишком далеко от всего, чтобы строить планы на земную жизнь.
Проучив Вальтера, он поднялся на палубу и вновь отдался власти перетекающих друг в друга форм, начисто забыв о времени. Спустя двенадцать часов к нему пришла Ева и, как ни в чём ни бывало, напомнила об обещании помочь с чисткой «Эрлика». Вместе со Сверром, Евой и Вайдицем он несколько часов бродил по коридорам и каютам, приводя корабль в порядок. После этого Ева провела глубокое сканирование его организма, сказала, что никакая зараза его не берёт, и разрешила вернуться на «Грифон».
Он устал, был голоден, хотел спать, однако, попав в окружение знакомых запахов и почуяв Саар, немедленно отправился к ней. Но его встретила не Саар. Остановившись на пороге, он несколько секунд молчал, а потом произнёс:
— Вижу, пока меня не было, здесь многое изменилось.
Тома повернула голову.
— Да, — спокойно ответила она. — Многое. Подожди здесь, бабушка скоро придёт.
Он сделал шаг и остановился у кровати. Она больше не боялась — ни его, ни кого бы то ни было. Страх, злость и отчаяние, аура жертвы, окружавшая её до сих пор, исчезли. Она подвинулась, и он сел рядом.
