Другая сторона медали: куда делся знаменитый восторг Никиты Михалкова перед жизнью? Куда делось прославление тех деталей, которые были как будто подсмотрены у такого тонкого грузинского писателя, как Чехов?
С одной стороны, он создает громоздкое кино, которое на ухабах позвякивает, как железнодорожный состав, а с другой стороны, он претендует на то, чтобы это кино априорно, еще до выхода, называлось шедевром.
Хотя Михалков и заявляет, что не собирался тягаться со Спилбергом, понятно, что он хотел снять хронику про Вторую мировую войну. Но проигрывает на этом поле с таким же бесстыдством, с каким графоман в литературном институте, зная, что он в подметки не годится Бродскому, называет Бродского говном.
Для Михалкова повседневная реальность – как зеркало. Он смотрится туда, и, судя по всему, картинка ему очень нравится.
С другой стороны, если договориться считать фильм «Цитадель» и предыдущее говно, выпущенное за несколько месяцев до этого, не военной драмой, а просто автобиографической драмой о том, что зануды тоже иногда в двух-трех кадрах бывают гениальными, это вполне себе выдающееся произведение.
Неоконченная пьеса. Послесловие к юбилею скромного лирика
Мой народ поучаствовал в опросе, какой из фильмов Михалкова мой народ любит посильнее прочих, и назвал два самых популистских фильма – «Утомленные солнцем» и «12». Этим выбором мой народ расстроил меня до крайности.
Уроды придумали, а мой народ подхватил, что Никита Михалков мастер громоздких, временами даже секундами исчерпывающих высказываний на газетные темы, что он, как Стоун, над которым я давеча поглумился на нашем сайте, который кровавый бедлам в Сальвадоре в одноименном фильме показал, чтоб всем было ясно, так, что экран был застлан трупами, и чтоб по союзу двух нежных сердцем били не перочинным, а для верности – гаубицей.
Михалков, на мой вкус, который некоторые люди находят безупречным, вообще не про политику. Он мой покой нарушил изысканным и душераздирающим шедевром «Неоконченная пьеса для механического пианино», про покаяние хорошего плохого парня ввиду растраченных в храпе лет, он влюбил в себя ироничным интеллектом, знанием всех тонкостей периода созревания людей, с которых должно спрашивать многое, но не получается, потому что люди как-то незаметно из учеников вырастают в менторов и мутируют в людишек. Они имитируют деятельность, злоупотребляют эллипсисом, забалтывают главное, читают дерьмовые романы, сношаются с нелюбимыми и пропускают главное в жизни.
А после наступает неутешительная ночь с нещадным рассветом, хихикающим над тобой, и тебе с трудом даются слова, ты избегаешь людей и бежишь туда, к обрыву, чтоб прекратить эту пытку.
В фильме это проделывал Великий Калягин, говоря о котором, трудно избежать одических нот, а в жизни чуть не проделал я.
Михалков незаменим там, где речь про человека, у которого сбито дыхание, который ночью священнодействует над дневником, который непокладист и порывист, для которого адреналин в поиске тех самых ответов.
Михалков человек завышенной сентиментальности, это в «Н. П. Д. М. П.» видно в каждом кадре, он снял это кино про эту рифму, сердцем отстукиваемую. Вздыхать и думать про себя: «Когда же черт возьмет тебя!» и верить, что сегодня, с первыми лучами, все образуется, и тебя полюбят, и твоя любовь кому-то окажется позарез нужна.
Я не кинокритик, благодарение небесам, иначе бы написал о каждом втором российском фильме: «Два с половиной часа мы можем смотреть, как режиссер X сумел найти адекватную форму депрессивной Вселенной, в которой мы живем впавшими в разложение заложниками, являясь людишками, забывшими, что были когда-то чувства под названиями любовь, влюбленность и светлая грусть».
Если уж Павел Санаев, человек тонкой душевной организации (сужу по его душераздирающей и душеполезной книжке «Похороните меня за плинтусом», чудовищно экранизированной режиссером Снежкиным), снимает позор под названием «На игле», где коэффициент художественности ниже точки мерзости, где всякая девушка – проститутка, сыновья избавляются от родителей из-за квартир, закадычники стреляются на пикнике, люди – бесполые мымры, дети похожи на крыс, школьные учителя – закомплексованные садисты, милиционеры – педофилы, а люди в рясах помешаны на дензнаках и употребляют героин…
