Граф ухмыльнулся.
— Мрак чувствую я в тебе.
— Я сильнее всех, — хмыкнул Дуку. — Даже вас, мой старый учитель.
Молнии освещали ангар призрачным светом, но маленький воин по-прежнему был невредим.
— Тебе многому еще надо учиться, — вздохнул он.
Дуку первым прервал светопреставление.
— Меряясь Силой, мы ничего не добьемся, — поморщился он. — Не угодно ли воспользоваться мечом?
Йода не стал спорить и вынул оружие. Движение его миниатюрной руки можно было бы назвать почти благочестивым.
Дуку коротко отсалютовал, а когда формальности были закончены, первым начал атаку.
Йода легко отвел его меч.
Графа это не обескуражило.
Он опять изменил рисунок и скорость боя. Кеноби, который наблюдал за бойцами, признал, что если бы Граф сразу продемонстрировал подобный уровень, они с Анкином присутствовали бы сейчас здесь лишь в виде бездыханных тел. Но еще больше удивил его Йода. Никто в Храме не подозревал, насколько искушен учитель в искусстве владения световым мечом.
Первым начал уставать Дуку. Движения его стали медленнее. Граф, распознав опасность, сделал шаг назад.
Недостаточно быстро.
Йода не дал ему отступить. Теперь уже маленький магистр навязывал противнику свою волю. Но Дуку держался. Он не пропустил ни одного удара.
Йода вдруг перепрыгнул через голову Графа и нанес удар со спины.
Дуку, не поворачиваясь, парировал и только потом развернулся.
Казалось, Граф утратил свое физическое тело — он словно превратился в воплощение портала, через который в этот мир потекла Великая сила. Его движения неожиданно стали быстрее, неуловимее.
У каждого противника были свои достоинства и недостатки. Долговязому Графу было сложно нанести удар достаточно низко и не потерять при этом равновесие. А Йоде приходилось постоянно подпрыгивать, чтобы достать до Дуку.
Повторный удар заставил Дуку попятиться еще дальше. Возможно, впервые он растерялся. А в следующее мгновение его противник стремительно ушел назад и вверх.
Граф нанес удар сверху, метя магистру в голову. Йода успел поднять меч, и теперь оба клинка с гудением скрестились в шатком равновесии. Противники мерялись силой — как физической, так и ирреальной.
— Сражался хорошо ты, падаван, — поздравил Дуку маленький магистр.
Он начал теснить Графа назад.
— Бой еще не закончен, — упрямо заявил Граф. — Все только начинается!
Он мотнул головой.
Тяжелый грузовой кран наклонился и рухнул на головы раненых.
— Анакин!
Почти теряя сознание, Оби-Ван машинально вскинул над головой руки. Падаван, казалось, очнулся и тоже потянулся наверх. Они были сильны, но даже объединенных усилий не хватило бы, чтобы удержать падающий на них груз.
Их спас Йода.
Но для этого ему пришлось прервать схватку. Граф не стал терять времени. Черной тенью он метнулся к космической яхте. Джедай еще сражались с краном, а небольшой кораблик уже расправил солнечные паруса.
— Темный день, — негромко произнес Йода, подводя итог битве.
***
Но нашлись и такие, для кого сражения только начинались.
Караулить «Раб-1» были оставлены два падавана. Конечно, никто не предполагал, что они сумеют остановить хозяина корабля, явись тот за своей собственностью. Но считалось, что этого не произойдет.
Суеты и криков вокруг было много, но падаванам был отдан строгий приказ не обращать внимания ни на кого, кроме тех, кто попытается пройти именно на этот корабль. И, как положено истинным ученикам Ордена, падаваны исполняли данное им распоряжение.
Может быть, поэтому они и не смотрели на мальчишку, который сидел на корточках в тени у стены. На него вообще никто не смотрел. В общей панике до него никому не было дела.
Наручь оказалась неожиданно тяжелой. Она съезжала со слишком тонкого запястья. Мальчишка подхватил одну руку другой. Среди различных сюрпризов, которые хранил мандалорский доспех, была система запуска дротиков. Отец рассказывал, что можно даже выбрать яд, какой надо использовать по необходимости — хочешь ли ты убить добычу или просто оглушить ее.
Негромкий звук, напоминающий легкий вздох, потонул в шуме далекой схватки.
Мальчик спокойно подождал, время от времени поглядывая по сторонам. Потом подхватил безжизненное тело, возле которого сидел все это время, и, сгибаясь под его тяжестью, потащил к кораблю. Дело осложнялось тем, что в одной руке приходилось еще тащить шлем. На то, чтобы опустить трап, воспользовавшись встроенным в наручь комлинком, ушло меньше половины минуты. Гораздо больше понадобилось на то, чтобы втащить тело отца внутрь
