— Придурки! — сказал Папа. — Иного слова и не подберешь. На что вы рассчитывали?
— Думали, все поймут, что это розыгрыш, — моргал Коля.
— А почему ты не остановил их, а с ними пошел? — обратился Герасимов к Эолу.
— Так, Сергей Аполлинариевич, сюжет-то какой! Мы же творческие люди...
— Вы пока еще только творческие придурки. — Но аргумент явно понравился мастеру. — Сюжет... Ишь ты! Вот как я теперь буду перед ректором?..
В кабинете у ректора Коля всю вину взял на себя:
— Незримов ни при чем, я его в свои планы не посвящал, лишь попросил в шесть часов как бы включить радиоприемник. Он не в курсе был, какую я лабуду буду гнать.
— Но потом-то он мог приостановить цирковое представление! — возмущался ректор.
— Не мог, он боялся, что ребята меня побьют. Хороший товарищ. Не привлекайте его, пожалуйста, к ответственности.
И Незримова отпустили. Но когда дело вынесли на общее комсомольское собрание института, Эол подумал: нехорошо бросать Колю одного в море обвинений, метнул свой спасательный круг:
— Товарищи! Я считаю, что должен в полной мере разделить участь Рыбникова. Ему выговор и мне выговор. Если его без стипендии оставите, то и меня тоже.
— А почему это вы решили, что дело обойдется выговором? Я предлагаю за подобные шалости исключать из института, — гремел ректор. — Кто за то, чтобы исключить студентов Рыбникова и Незримова?
Встрял Герасимов:
— Товарищи! Предлагаю все-таки на такие меры не идти. Рыбников — талантливейший актер, в нашей мастерской он лучше многих. А Незримов готовится снимать дипломную работу о героизме советских бойцов во время Финской войны. Получено разрешение от самих маршалов Ворошилова и Тимошенко, чтобы актеры исполнили их роли в этой постановке.
И Эола ему удалось отмазать, а вот Колю исключили. Впрочем, втихомолку Аполлинариевич сообщил ему, чтобы снова в петлю не лез:
— Временно, ненадолго. Должны же мы отчитаться перед органами, что меры приняты. Скоро восстановишься.
Вскоре Рыбникова и впрямь восстановили, Герасимов даже дал ему малюсенькую роль в своем новом фильме, но без указания в титрах. Да, собственно, какая там роль! На свадьбе выпляснулся на втором плане и потом стакан поднял и запел где-то совсем уж на задворках экрана.
В съемках картины «Сельский врач» участвовали многие бывшие и нынешние студенты Мамы и Папы, в основном, конечно, актеры, благо снимали недалеко от общаги — в Четвертом Сельскохозяйственном проезде, на студии имени Горького. Кроме Коли, в эпизодиках маякнули Володя Маренков, Колька Сморчков, Кларка Румянова да Алька Румянцева. Молодых режиков тоже задействовали, пусть поучатся у своего мастера. По очереди шастали на съемочные павильоны — и матерые, прошедшие войну Сегель с Ордынским, и подающие большие надежды Кулиджанов с Незримовым, и серенькие Бобровский с Кавтарадзе, и совсем блёклые Махмудбеков с Хачатуровым, да всякие румыны и болгары — Мирчо, Янчо, Вовчо, Гочо. Еще имелся в наличии один монгол и даже один индонезиец.
Незримов внимательно следил за съемками и разочаровывался в мастере. Он видел, как Герасимов после «Семеро смелых», «Маскарада» и «Молодой гвардии» идет не вперед, а назад. Не представлял себе, что скажет, когда тот спросит: «Ну как тебе картина?» А сей миг неумолимо приближался. И вот перед Новым, 1952 годом Герасимов показал фильм узкому кругу в Народном доме на Васильевской улице. Все, конечно, выражали восторг. От хищного взора мастера увильнуть не удалось:
— А что-то потомок богов у нас отмалчивается?
Он набрался смелости и ответил:
— Сергей Аполлинариевич, можно я после большой премьеры выскажусь?
— Это чего так?
— Если будут критиковать, я выступлю в защиту, а если воспоют всеобщую эпиталаму, добавлю критики.
— Ну ты и гусь! — засмеялся Папа.
Мама засмеялась по-своему:
— Вообще-то, Незримов, эпиталама это свадебная песнь. Древние греки и римляне пели ее, когда вели жениха и невесту на брачное ложе. Ты, должно быть, хотел сказать: оду или осанну.
— Да он просто, как всегда... — окрысилась Лида.
Они в очередной раз находились в состоянии ссоры.
О эти ссоры, становившиеся все чаще и чаще, в то время как «это самое» случалось все реже и реже — один раз в неделю, а то и в десять дней. Красивая пара Эол и Лида, которой еще недавно все так любовались, теперь вызывала неприязнь, потому что начинающие режиссер и актриса стали не стесняться сора из избы.
