— Может! Теперь понимаете, что к чему?
— Все равно как-то не верится.
— Хватит предаваться сомнениям, — решительно сказала Светлова. — Теперь настала очередь действовать. Теперь пришла пора встреч.
* * *
Наконец и Богул решительно поднялся с кресла, где сидел уютно с чашкой кофе.
— Надо ехать.
— Один даже и не думайте, — предупредила Аня лейтенанта. — Я, видите ли.., никак не могу это пропустить.
— Ну хорошо… Только подождете меня в машине, если я буду с Амалией разговаривать. Я, в общем-то, разумеется, не думаю, что это займет много времени. Но если мы появимся вдвоем — все испортим. Эта женщина вряд ли станет откровенничать в вашем присутствии. Другое дело со мной. Мне, думаю, удастся ее разговорить.
«Неужели? — постаралась скрыть свое изумление Светлова. — Отчего Богул так уверен, что Амалия станет откровенничать именно с ним.., и наедине?»
— Богул! Надеюсь, вы понимаете, что это опасно?
— Это совсем не опасно.., пока подозреваемый Не догадывается, что мы его подозреваем.
— А вы думаете, Осич Амалию еще не предупредила?
— Думаю, Валентина не посмела признаться милой подруге, что выдала ее со всеми потрохами.
— Ну что ж, будем рассчитывать именно на это.
Поплутав по переулкам, они наконец выехали к салону красоты “Молодость”.
Машину остановили невдалеке, так, чтобы ее не было видно из окон. Зато всех входящих и выходящих из салона видно было отлично.
Было около одиннадцати вечера, и улицы города уже совершенно обезлюдели.
Ждать пришлось долго.
* * *
— Не боитесь, Богул? — с некоторым, явно проглядывающим ехидством поинтересовалась Светлова.
— Ну, эта-то встреча, полагаю, все-таки не опасна, — натянуто рассмеялся Богул.
— А вот мне кажется, — твердо сказала Светлова, — что эта встреча как раз очень и очень опасна.
— Да ну? — Богул усмехнулся ее серьезному виду. — А, впрочем… Что ж… Тогда… Стрелять-то умеете? — Лейтенант достал из кармана небольшой “браунинг”.
— Нет, Богул, не умею.
— Эх, вы.., а еще детектив!
Он протянул Анне показавшийся Светловой очень тяжелым пистолет.
Тем не менее Аня постаралась как можно увереннее взять его в руку.
— Ну, если что.., нажмете вот это… — Богул передернул затвор.
— Вот это?
— Ну, вы пока-то не нажимайте! Он все-таки заряжен.
— Значит, нажимать вот здесь? — как старательная ученица, постаралась запомнить Аня.
— А-а! — Богул отмахнулся. — Просто держите в руках. Попугаете, если что… Надеюсь, пистолет нам не понадобится…
Он вполне поверил в притворство Светловой, — в ее неумение стрелять. Но по-прежнему, Светлова это чувствовала, не верил в виновность Осич и Кудиновой.
Анна и сама себе уже не верила, но никакой другой вариант не объяснял сцепления фактов и произошедших событий. Только на этих женщинах сходилось столь многое — как ни немыслимо было это предположить.
— Надо попробовать блефовать, — вздохнула Аня. — Нам ничего не остается, как блефовать и утверждать, что мы все раскрыли. И тогда, если мы правы, подозреваемый тоже раскроет себя. Испугается, начнет защищаться. Защищаться для него — значит нападать. А нападать — значит выдать себя.
— А если мы не правы?
— Если мы ошибаемся.., то сразу увидим по ответной реакции, по поведению человека. Мы ничего не теряем. А вот если будем бездействовать, потеряем все.
Анна вспомнила свой страх перед Питоном.
— Нет, лучше бояться, но действовать, чем дрожать от страха, ничего не предпринимая.
* * *
Они прождали почти до трех часов ночи.
— Ну вот! — вздохнула Аня, завидев машину Кудиновой.
— На ловца и зверь бежит, — заметил Богул.
— Амалия собственной персоной! — Анна уже хотела было выскочить из машины и устремиться навстречу.
— Погодите! — удержал ее Богул.
У Кудиновой был “Форд-Дивизион”, огромный, пять метров в длину — высокому мужику не надо наклоняться, чтобы сесть за руль такого автомобиля. С тонированными стеклами. Не узнать такую дорогую и огромную машину было невозможно. Из такой машины — вполне для этой цели подходящая! — могла бы высыпать И стая братвы.
Светлова в который раз удивлялась такому выбору Кудиновой. Впрочем, о вкусах — особенно когда речь идет о выборе машины — не спорят.
