Королева выдохнула, потерла ладошку, отбитую о лицо принца и сказала:
— Вот так! Это мой дом должен приносить извинения твоему, граф. Но… закон есть закон! Ты поднял руку на принца. И наказание здесь может быть одно!
Знаю, смертная казнь. Тем не менее сказал:
— Я искренне раскаиваюсь.
— И потому ты здесь. Все обвинения с тебя снимаю, пока. Эту историю лучше забыть всем ее участникам. Тебе — в первую очередь. Но это не помилование.
— Это милость, я понимаю.
— Сейчас отправишься к баронессе. Она введет тебя в курс дела и даст необходимые инструкции. Вечером поговорим и все подробно обсудим. Потом кое с кем тебе предстоит встретиться. Но не буду забегать вперед.
Королева выстроила портал, со своим новоприобретенным клеймом, спрятанным на шее, за волосами, я не был способен даже на это. Подала мне руку. Я еще успел коснутся ее пальцев губами, пока мы не переместились в уже знакомую мне гостиную.
Баронесса пила чай, дожидаясь нас, я присоединился к ней. Время, проведенное в заточении привило мне странную привычку — вкушать пищу всегда, когда есть возможность. Кормили в камере не плохо, но и не обильно.
А потом ненасытная баронесса вводила меня в курс дела. Старательно и искусно, повторяя все несколько раз, без всякого перерыва. А вот до инструкций так и не дошло. Отчего-то, опечаленная моим отказом продолжить, Агнес попыталась устроит сцену.
— Ты просто влюбился в нее! Я видела как ты на нее смотрел. Глупый мальчишка….
Я встал с кровати, быстро умылся и оделся. Одежду следовало бы сменить, ее состояние, которое так метко подметил принц Август, огорчало меня больше, чем слова женщины, от которых я морщился, но в смысл притязаний так и не вник. Потом она подала мне какую-то книгу, возможно то и были инструкции. Решив, что это жест примирения, я поставил ее в известность, что желал бы переодеться. И не изыщет ли она возможность послать за костюмом в графство Коус своего посыльного?
— Ее все любят, — нелогично ответила она на мою просьбу, — Ты не единственный, только рассчитывать тебе не на что.
Я мог бы ответить, что после объявления приговора перестал на что бы то ни было рассчитывать. На что может рассчитывать смертник? Но мои дела баронессу никак не касались, хотя та, отчего-то имела другое мнение.
— Она использует тебя. Как использует всех. Хочешь знать, что она придумала именно для тебя?
Я нехотя перелистывал книгу. Там описывались чьи-то любовные похождения, если это и была инструкция, то я, пожалуй, был бы рад, чтобы меня использовали подобным образом. Смущало одно: мое не совсем чистое происхождение, возможно, это слово: «дракон» в названии было неким испытанием или проверкой? Когда мои мысли окончательно запутались в подобных измышлениях, подозрениях и сомнениях, баронесса вновь удивила меня переменой своего поведения.
— На меня ты всегда можешь положиться, Эрл!
— Эрлих, — машинально поправил ее я, — Коус.
— То, что Коус, по всему видно, — хмыкнула она и растворилась в портале.
Ненадолго. Вернулась с одеждой, не моей, но и не с чужого плеча. Костюм был новым, пошит из хорошей ткани и отделан дорого.
Вполне искренне я поблагодарил ее и удалился переодеваться. Заключенным, будучи чистым, сытым, обласканным и щегольски наряженным, я себя уже не ощущал. Но и милордом, старшим рода, графом Коус, как ни странно — тоже. Зеркало это подтверждало. На себя прежнего я мало походил даже внешне.
Когда я вернулся, в гостиной была она, моя королева. Баронесса отсутствовала. И этому я несказанно обрадовался.
— Пришел в себя, граф?
— Да, Ваше Величество.
— Ники, я же просила тебя.
— Ники, — послушно повторил я.
— Агнес немного не в себе, не понимаю, что с ней? Она так рвалась тебе помочь, теперь наотрез отказывается даже говорить. Что ты успел натворить за столь малый срок?
Я пожал плечами, говорю же, в последнее время набрался дурных манер, потом ответил как должно:
— Если я причинил обиду баронессе Агнес Стани, то не умышленно. И готов ответить за каждое слово свое и действие.
Я намеренно пропустил ее родовое имя. Демон получивший титул от супружества с человеком, заслуживает ли уважения?
