— Может чаю? — предложила она.
Я представил, что за чай пьют студенты и отказался. Королева меня поддержала. Элизии пришлось вернуться к повествованию.
— Дом, снятый маман для проживания в столице имел приличный вид снаружи. Внутри более-менее в порядке оказались холл и гостиная. Для целей моей родительницы это было вполне достаточно. В спальнях комфорта и уюта не было вовсе.
На завтрак оказалась овсянка и расспросы о господине Кирелли. Ожидаемо. Удивило только одно. Понимание, что маман его боится. Страх и доля упрямства, с предвкушением, плескались в ее глазах. Наверное, такой же взгляд был у моего деда, когда он вываливал свои откровения на посвященных. Когда-нибудь я расскажу про него подробнее, очень занимательная и поучительная история.
Мы молча согласились.
«Я была у короля», — сказала маман.
Конечно, его постелька куда мягче, нежели подстилка, называемая матрасом, в этом клоповнике.
«Король ничего не решает!», — было следующее, что выдала она мне.
Тоже мне — откровение.
«Почему ты не вышла за него замуж?».
Давно хотела ее об этом спросить. А тут и повод предоставился.
«Нельзя задавать такие вопросы, — вяло отозвалась она, — Он самозванец, отобравший все у нашей семьи».
«Сейчас он король! И мог бы все тебе вернуть».
«Проклятый Кирелли никогда этого не допустит!».
Я ожидала продолжения, но проклятый Кирелли, очень не вовремя, оказался в сей час на пороге нашего дома. Его имя из уст старого слуги, в роли дворецкого, заставило вздрогнуть маман, а у меня вызвало улыбку, полную ожиданий. Очень уж хотелось заглянуть своему страху в глаза. Знаете, какие у него глаза? Серые, как грязный снег. И такие же холодные. Я ушла с ним, невзирая на молчаливое предостережение маман. Официально — на прогулку. На самом деле — наш разговор был не закончен. И судьба моей семьи решалась отнюдь не этой ночью в спальне короля. Конечно, я этого не могла знать, но предчувствие, что основной игрок теперь не маман, оно было!
Элизия замолчала. Ушла в себя, так это называется. Люди очень хрупкие и уязвимые создания, сделал я для себя вывод. И эмоциональные. Смогу ли я сыграть роль этой принцессы, полной противоречий? Одновременно циничной и наивной?
— На самом деле судьба моей семьи и моя решилась в тот момент, когда я ответила Кирелли:
«С удовольствием принимаю Ваше предложение».
Я имела в виду прогулку. Нда… Но прогулка тоже была и начал он ее со слов, едва мы отошли от дома:
«Я мог бы приказать доставить тебя к себе. Это сэкономило бы время, но вряд ли таким образом можно завоевать твое расположение».
Резкий переход на ты и декларация желания моего расположения, к чему он ведет? Не успела я додумать, передо мной открылась дверца экипажа, который, едва мы сели, тут же тронулся.
«К тебе, это куда?…ох! Почему в столице такие ужасные дороги?».
«Привыкай, если собираешься остаться здесь надолго. Ко мне — это либо в особый отдел, либо в мой особняк. Во дворце тебе делать нечего».
«Опасно… и то, и другое. Третье, откровенно говоря, меня тоже не прельщает».
«Опасно играть вслепую. Что мне с тобой делать?».
Оставить в покое, как вариант? Очень хотелось сказать, но смысл? К тому же в экипаже нещадно трясло, я вцепилась в сидение, чтобы просто удержаться на месте.
«Уверена на счет нашего семейства Вы уже приняли решение. И будет так, как Вы пожелаете. Хм… а каковы Ваши желания?».
Он странно посмотрел в мою сторону и довольно резко сказал:
«Не стоило вам возвращаться».
Совершенно согласна. Но мое мнение кто спрашивал?
«Это не угроза», — добавил Кирелли.
Я не успела даже придумать ответ. Без предупреждения экипаж стал резко заворачивать… не удержалась и влетела прямо в него! И надо же было ему в тот момент обернуться ко мне!
Элизия опять замолчала, а потом криво улыбнулась:
— Я ткнулась лицом прямо ему в губы. Вот так случился мой первый, нелепый поцелуй. Мы застыли на какое-то время в этом странном положении. Потом еще поворот, более плавный и наши губы развело в стороны.
«Теперь впрямь можно и на ты», — хмыкнула себе под нос.
Я испытывала неловкость, он, видимо, схожие чувства. Потому что тут же постучал вознице, и экипаж остановился. Дверка распахнулась, я с облегчением выбралась наружу.
