— Если он бог, — вдруг задал вопрос Другар, всего во второй раз после спасения подавший голос, — тогда почему он не смог остановить титанов? Почему он бежал?
— Потому что эти твари — порождение зла, — ответил Пайтан. — Все знают, что Матерь Пейтин и ее сыновья провели вечность, сражаясь со злом.
«А это означает, что я стою на стороне добра», — с безразличным удивлением подумал Эпло.
— Он сражался с ними голыми руками, не так ли? — продолжал эльф. — Он задержал их, чтобы мы могли бежать, а теперь он использует силу ветра, чтобы доставить нас в безопасное место. Он пришел спасти мой народ…
— А почему не мой? — яростно вопросил Другар. — Почему он не спас нас?
— И наш народ тоже, — дрожащими губами проговорила Рега. — Он позволил нашему народу умереть…
— Всем известно, что эльфы — благословенная раса, — прошипел Роланд, бросив в сторону Пайтана горький взгляд.
Пайтан вспыхнул, на скулах проступили красные пятна.
— Я совсем не это имел в виду! Просто…
— Послушайте, помолчите минутку! Все! — приказал Эпло. Теперь, когда боль утихла и он обрел способность рассуждать здраво, он решил, что будет честен с этими меншами — не потому, что он сильно верил в честь, а потому, что ложь, кажется, могла поставить его в очень неприятное положение. — Старик ввел вас в заблуждение. Я не бог.
Эльф и люди заговорили разом, гном еще более помрачнел. Эпло поднял татуированную руку, призывая к молчанию.
— Кто я и что я — значения не имеет. То, что вы видели, я сделал при помощи магии.
Не так, как это делают ваши волшебники, но это тоже магия.
Он поморщился. Голова болела. Он не думал, что менши смогут догадаться, что он враг — древний враг. Если этот мир был хоть чем-то подобен Арианусу, его народы давно забыли все о темных полубогах, которые некогда стремились править ими. Но если они догадаются, а потом и поймут, кто он такой, — это их проблемы. Эпло слишком устал и был слишком нездоров, чтобы думать об этом. Будет легче избавиться от них прежде, чем они дадут ему основание для тревоги. А сейчас ему нужно было найти ответы на свои вопросы.
— Куда лететь? — требовательно спросил он. Не самый сложный вопрос, зато такой, который интересовал всех.
Эльф взялся за какой-то приборчик, повертел его в руках и показал. Эпло развернул корабль в указанном направлении. Они оставили залив Кит ни и смертоубийство на его берегах далеко позади. Драккор отбрасывал тень на деревья внизу — темное отображение реального корабля.
Люди и эльф остались стоять, сгрудившись на прежнем месте и глядя с восторженным восхищением в окно. Время от времени кто-нибудь из них бросал на Эпло пронзительный взгляд. Но он заметил, что они и друг на друга смотрели иной раз столь же подозрительно.
Эти трое не двинулись с места с тех пор, как взошли на борт, — даже когда спорили, — и держались напряженно и настороженно. Возможно, они боялись, что малейшее движение покачнет корабль, он потеряет управление и рухнет. Эпло мог бы успокоить их, но не сделал этого. Он удовольствовался тем, что оставил их там, где они стояли, примерзнув к палубе, гак ему было проще приглядывать за ними.
Гном остался в своем уголке. Он тоже не двигался, но зато не отводил от Эпло взгляда темных глаз, ни разу даже не взглянув в окно. Зная, что гномы по возможности предпочитают подземелья, патрин понимал, что подобный перелет по воздуху должен быть весьма неприятным испытанием для гнома. Однако во взгляде Другара Эпло не заметил ни страха, ни беспокойства, а только замешательство и горький, затаенный гнев. Гнев был, судя по всему, обращен на Эпло.
Протянув руку и потрепав пса за уши, патрин повернул голову животного, направляя его понимающий взгляд на гнома.
— Смотри за ним, — тихо приказал Эпло.
Уши пса встали торчком, хвост колыхнулся. Усевшись у ног Эпло, пес положил голову на лапы и уставился на гнома.
Оставался только старик. Послышавшийся храп подсказал Эпло, что сейчас беспокоиться не о чем. Волшебник, надвинув мятую шляпу на лицо, лежал на полу, скрестив руки на груди, и, судя по издаваемым им звукам, крепко спал, Даже если он притворялся, то ничего плохого от него ждать не приходилось.
