Мне нездоровилось, и уже довольно давно, но состояние ухудшалось постепенно: головная боль, слабость, утомление, дрожание рук, потеря аппетита. Потом начали выпадать волосы. Когда моя девушка причесывала меня, у нее в руках оставались целые пряди.
— У женщин часто после рождения ребенка выпадают волосы, — пыталась она меня утешить.
Я знала. Но после родов прошло уже шесть месяцев, а волосы выпадали все сильнее и сильнее. А потом появились и другие признаки.
Я долго и пристально всматривалась в свое бронзовое зеркало. Лицо выглядело изможденным, мне почудилось, что на нем пятна, — но я не была уверена, ведь бронза отражает даже хуже, чем вода.
Я перешла к бассейну, но плохое освещение не позволило мне толком разглядеть свое лицо: головой я загораживала свет.
С каждым днем становилось все труднее и труднее выполнять обычные обязанности. Я плохо спала, и весь день было такое чувство, словно я таскаю свинцовые гири на руках и ногах.
Я попробовала рассказать обо всем Менелаю, но он ответил:
— Позови врача.
Я позвала, и тот посоветовал мне провести ночь в храме Асклепия. Но ближайший храм оказался на расстоянии нескольких дней пути от Эпидавра.
И вот однажды, когда я закончила общественные дела и в изнеможении опустилась в портике на скамью, ко мне подошел какой-то мужчина.
Я приставила ладонь к глазам. Я не общалась с ним после того праздника.
— Геланор из Гитиона, если не ошибаюсь?
— Он самый, почтенная царица, — ответил тот с легким поклоном.
Он посмотрел на меня своими умными глазами, от которых ничто не могло укрыться, и спросил:
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Немного устала.
— Ты уверена?
В его взгляде не было ни раболепия, ни почтения.
— Боюсь, ты уже давно плохо себя чувствуешь.
— Откуда ты знаешь?
— Я присутствую на церемониях и приемах.
— Скажи, как это получилось? Когда отец встретил тебя, ты был всего лишь…
— Понимаю. Ты хочешь спросить: «Как получилось, что бродяга из Гитиона поднялся так скоро и так высоко?»
— Да, ты прав.
Он удивил меня своей прямотой.
— Просто я кое-что умею, и мои навыки понадобились царю. И он их оценил. Я имею в виду прежнего царя. Новый царь еще оценит мои… способности. А если нет — отправлюсь к себе в Гитион. Но меня волнует твое здоровье.
— Не стоит волноваться.
Я качнула головой для пущей убедительности, и на пол упала прядь волос.
Придворный этикет предписывал не замечать неловкостей такого рода, но Геланор наклонился и поднял прядку.
— И тебя это не пугает?
— Что ты хочешь сказать? — Я повысила голос: все вокруг убеждали меня, якобы это пустяки.
— То, что такое выпадение волос является признаком… отравления.
— Ах да, я помню! Ты же знаток ядов! — попыталась я рассмеяться.
— К счастью, да, — ответил он. — В науке о ядах нет ничего загадочного. И когда используется тот или иной яд — распознать не стоит труда.
— Если имеешь опыт, — уточнила я.
Он улыбнулся своей грустной улыбкой, которую я потом часто видела на его лице.
— Большого опыта тут не требуется. А теперь расскажи подробнее о своем недомогании.
Я уже перечисляла все его признаки придворному врачу, а в результате только и получила, что совет съездить в храм.
Геланор слушал очень внимательно. Он ничего не записывал, но я понимала, что его память хранит каждое мое слово.
Дослушав, он задал только один вопрос:
— И когда это началось?
Я затруднялась ответить точно. Ведь какое-то время я объясняла свою слабость родами, тем, что после них прошло мало времени для восстановления сил, и потому упустила момент начала болезни.
— Очень хитрый ход. Сбить с толку, чтобы ты приняла отравление за послеродовую слабость. А время будет идти…
Он откинулся назад и нахмурился.
— Кто ближе всех к тебе в последнее время?
Матушка, конечно. И три новые служанки. И еще повитуха, которая так заботится обо мне. Я не допускала мысли, что кто-то из них желает мне зла. Это исключено. Это невероятно.
— Забудь о том, кто эти люди. Забудь лица подозреваемых. Думай только об одном: есть ли у кого-то из них причина отравить тебя и возможность сделать это.
— Разве обязательно называть этих людей подозреваемыми?
— Да. Это первый шаг к тому, чтобы увидеть их подлинные лица. Забудь, как их зовут, забудь, какие ласковые слова они тебе говорили. Они должны стать для тебя только подозреваемыми.
