Я не удержалась и дала ему пощечину.
— Если моя дочь пошла в меня, она отвергнет тебя!
— Вряд ли она пошла в тебя! Слишком давно она тебя не видела, — снова рассмеялся Неоптолем. — Она не откажет сыну великого Ахилла! Многие женщины мечтают обо мне.
— Так осчастливь их, а мою дочь оставь в покое.
— Зачем же обделять твою дочь? Впрочем, хватит болтать о пустяках. У меня есть важное дело. — И Неоптолем повернулся к женщинам, которые находились в доме. — Мне явилась тень моего отца. Он открыл мне свое сокровенное желание.
— Как интересно! Он тебя совсем не знал — и вдруг открывает тебе свои секреты! — заметила я.
— Боги обращаются к своим детям, когда пожелают! — дернулся и резко ответил Неоптолем.
— Ты хочешь сказать, Ахилл теперь — бог? Странно, когда я впервые увидела его, он был всего лишь скверный, злобный мальчишка.
— Заткнись, троянская блудница! — заорал Неоптолем.
— Оскорбления идут в ход, когда больше нечего ответить. Так что же тебе поведал твой великий отец?
— Он хочет, чтобы мы принесли ему жертву. Иначе не будет попутного ветра на обратном пути.
— Полагаю, он хочет моей крови, — вышла вперед Гекуба.
— Нет. Он хочет твою дочь Поликсену.
— Что? — На моих глазах Гекуба из убитой горем старухи превратилась в львицу, Неоптолем даже отступил. — Что ты сказал? Почему ее?
— Она нравилась отцу. Он влюбился в нее.
— Как? Он ее даже не видел.
— Видел. Возле источника, — ответил Неоптолем.
Поликсена подошла к нему, ее глаза сверкали.
— В тот день, когда убил моего брата Троила? Он еще успел разглядеть меня? Передай своему отцу, когда он снова явится тебе во сне, что я ненавижу его!
— Скоро ты передашь ему это сама. Твои чувства никого не волнуют. Твоя кровь оросит его могилу. Лишь после этого войну можно будет считать законченной.
— Троя превращена в груду пепла, мертвые погребены под руинами, и твой отец требует еще одной жертвы, чтобы завершить войну? — тихо спросила Поликсена.
— Желания покойного — загадка для живых, — пожал плечами Неоптолем, и я вспомнила тень Париса. — Сам не понимаю, зачем ты понадобилась отцу.
— Затем, что он жестокий убийца, — сказала Поликсена. — Пока мог убивать сам, он убивал. А теперь требует, чтобы другие убивали ради него.
— Лучше убей меня, Неоптолем, — взмолилась я. — Твой отец будет рад моей крови — ведь именно мой муж убил его.
— Ничуть не сомневаюсь, что он был бы рад прогуляться с тобой по Островам блаженных, где он, насколько мне известно, пребывает. Но ты, матушка, еще пригодишься мне здесь, — ухмыльнулся Неоптолем.
Поликсена оттолкнула руки матери, протянутые к ней, и встала рядом с Неоптолемом.
— Я стану последней жертвой войны? На этом убийства прекратятся?
— Да, — ответил Неоптолем. — После этого мы отплывем на родину и навсегда покинем берег Трои.
— У меня будет своя могила?
— Девочка, о чем ты говоришь? — вскричала Гекуба.
— Я хочу гробницу из белого мрамора, — сказала Поликсена. — Только подальше от Ахилла. Что ж, если невинная кровь греческой царевны помогла кораблям греков приплыть сюда, то пусть невинная кровь троянской царевны поможет отправить их обратно.
— Нет, нет! — рыдала Гекуба.
— Матушка, не плачь, — приказала Поликсена. — Неужели ты думаешь, будто мне слаще смерти покинуть родную землю? Стать рабыней, терпеть надругательства одного из наших врагов? Неужели ты думаешь, что Андромахе будет лучше жить в чужой земле, чем мне покоиться в родной? Я не завидую Андромахе, — повернулась она к Неоптолему. — Я предпочитаю могилу.
— Ты получишь ее. — Неоптолем скривил губы, но не ударил Поликсену. — Приготовления займут некоторое время, но мы поторопимся. На закате наши желания исполнятся: ты получишь могилу, а мы — попутный ветер.
Он вышел. Женщины окружили Поликсену, плача и причитая. Приготовления чудовищным образом напоминали свадьбу. Поликсену натерли благовонными маслами, причесали, нарядили в лучшее, что нашли. Ей на ухо шептали какие-то слова. Замужние женщины всегда делятся с невестой своим опытом. Но кто из нас мог поделиться с Поликсеной опытом смерти?
Перед закатом за Поликсеной пришли два воина. Она была в белом платье, с самодельной царской диадемой на голове — ее сплели из лент, на которое разорвали платье Гекубы. Никаких драгоценностей. Даже жертвенному быку золотят рога, но Поликсена шла без золота и украшений. Кто-то принес букетик полевых цветов, и из них сплели ожерелье и браслет для нее.
