— Подумать только — по ту сторону Черного моря! Я слышала, что восточнее Черного есть еще одно море, поменьше. Не знаю его названия, если у него есть название. Спасибо тебе, моя девочка, — кивнула Гекуба.
Илона протянула ей маленький горшочек, и Гекуба положила в рот несколько сушеных ягод.
— Вкусно!
— А я приготовила тебе перо страуса, — сказала Илона. — Говорят, у египетского фараона веера из страусовых перьев. Я подумала, что у царицы Трои тоже должно быть такое перо.
— А я положила страусиное яйцо, — сказала Креуса, подняв и показывая яйцо. — Это самое большое из всех птичьих яиц. Больше орлиного и журавлиного.
И лебединого, подумала я. Я видела яичную скорлупу, она голубая, как гиацинт.
— Не думаю, что из него кто-то вылупится, — заметила Гекуба. — А это что за синяя ткань?
— Эта ткань из далекой восточной страны, еще дальше той, где растут вишни, — ответила Лаодика.
Она развернула ткань и подбросила ее. Та затрепетала в воздухе, как страусиное перо. Она напоминала голубую дымку, прозрачную и призрачную.
— Эта материя называется шелк, матушка. О, если б можно было из нее сшить свадебное платье!
Все рассмеялись. Лаодика была поглощена мыслями о свадьбе, несмотря на отсутствие жениха.
Гекуба восхищенно смотрела на голубое облако.
— Какая красота! — прошептала она.
— А это от меня, матушка.
Кассандра протянула Гекубе эбонитовую шкатулочку.
— Шкатулка. У меня их много, но эта очень мила.
— Посмотри, что в ней.
От нетерпения Кассандра почти выхватила шкатулку из рук матери и сама открыла крышку. В ней лежал круглый голубоватый камень.
— Там, внутри, — звезда, — говорила Кассандра. — Нужно наклонить вот так. Видишь? Она шестиконечная.
— Что это за камень?
— Не знаю, как он называется. Один человек сказал мне, что это сильнейший талисман. Он защищает своего владельца даже на расстоянии, даже оказавшись в других руках. Пусть он защитит тебя, матушка.
Кассандра-провидица хочет защитить свою мать — от чего? Что она видит?
— Спасибо, мои дорогие, — сказала Гекуба. — Похоже, вы немало времени провели на нашей последней ярмарке.
Мне показалось, или она выделила слово «последней»?
Затем Гекуба повернулась к нам с Андромахой.
— А что у вас?
Андромаха слегка смутилась:
— Нас позвали перед самым твоим приходом, поэтому мы не успели ничего приготовить.
— От вас мне нужен только один подарок — внуки. Подарите мне внуков!
Андромаха ответила со своей обычной сдержанностью:
— Я была бы счастлива сделать тебе такой подарок, если б могла.
Никто еще не успел замять возникшую неловкость, как дверь открылась и вошел Приам, окруженный сворой возбужденных, скачущих собак.
— Поздравляю, моя царица, мать Трои! — воскликнул он, простирая руки для объятия.
— Я же просила тебя не приводить сюда этих животных, — сказала Гекуба, уклоняясь от объятия. — Ты знаешь, я их терпеть не могу. О боги!
Пока она говорила, одна из собак ухватила зубами угол ковра и стала жевать.
Приам нагнулся и, потрепав собаку по холке, оттащил ее от ковра. Та подчинилась, бешено виляя хвостом.
— Не сердись, моя дорогая! Но в этот особенный день все существа хотят поздравить тебя! Вот видишь?
Раздались громкие шаги, и в зал вошли сыновья, а за ними — старейшины Трои.
Зал вмиг наполнился суетой, шумом. Гектор, ослепительно прекрасный в белой тунике, первым подошел обнять мать. За ним последовали другие: Деифоб в кожаной тунике, с обычной усмешкой на лице, Парис в восточных шароварах, которые носил только в неофициальной обстановке, и наброшенной на одно плечо шкуре пантеры, Гелен в черном плаще прорицателя, украшенном серебряными звездами, Троил в тунике, которую носят юноши. Остальных я едва знала по именам: Гиппон, Антифий, Паммон, Полит и самый маленький — Полидор. Его щеки пылали от сознания торжественности события и того, что он принимает в нем участие. Он важно подошел к Филомене, взял ее за руку и подвел к Гекубе.
Он поклонился, прищурился, припоминая заученную речь, и произнес:
— Мы, твои самые младшие дети, сын и дочь, поздравляем тебя, матушка, с этим особенным днем в твоей жизни.
Губы Гекубы дрогнули, но она сдержалась.
