— Сначала она сказала мне, что мужчины красивее меня во всей округе не найти, что я понапрасну гублю себя в пастухах и что я рожден для лучшей доли. И пообещала мне ее…
— Она пообещала, что ты вернешься в Трою? Значит, она знала правду о твоем рождении! — перебила я.
Зачем я поспешила и сама подсказала ему ответ, за который он ухватился? Отчего я не подождала, пока он договорит?
— Да, именно это она мне и пообещала, — заулыбался Парис. — Ты угадала.
Он плеснул в меня водой, забрызгав лицо.
— И вскоре после этого я вернулся в Трою, и открылось, кто мои родители. Я должен быть благодарен ей за то, что стал троянским царевичем.
— Ты и так им был.
— Но именно Афродита открыла моим родителям, что я их сын.
— Тогда ты был прав, что выбрал ее. Она изменила твою жизнь, сделала счастливым.
— Вот именно!
— А ты говорил, будто не помнишь, что богини обещали тебе.
— Мою память освежило то, что мы пришли на это место. Как я и надеялся. — Его лицо приняло встревоженное выражение.
— Не ты, а я! Теперь мы должны умилостивить обиженных богинь, чтобы отвратить их гнев от троянцев.
— Да-да. Конечно!
Парис достал из мешка две поэмы, воспевавшие чары богинь, а также два ожерелья из аметистовых и золотых бусин. Он торжественно разложил подношения на плоском камне и обратился к богиням со словами призыва. Как известно, правильная молитва состоит из трех частей: призыва, перечисления заслуг и просьбы. Богам приятно слышать о своей силе и других достоинствах, поэтому их нужно перечислить в призыве. Затем нужно назвать свои заслуги перед богами, чтобы склонить их внять молитве. И лишь после этого можно переходить к просьбе.
Воздев руки, Парис воскликнул:
— О великие олимпийские богини, золотоволосая жена Зевса, всеведущая Гера, и ты, сероглазая дочь Зевса, эгидодержавная Афина! Великие богини! В вашей власти находятся люди и города! Я возжигал коз и тучных тельцов перед вами. Я принес вам дары. Взгляните на них с благосклонностью и одарите своей милостью Трою! — Парис продолжил вынимать из мешка предметы, которые должны были прийтись богиням по вкусу: копии кораблей и укрепленных городов. — Вы обещали, что согласитесь с моим неразумным решением, каково бы оно ни было! Ведь я жалкий смертный. Разве для величайших богинь имеет значение мое ничтожное мнение? — Он опустился на колени перед камнем, ставшим на время алтарем.
Ему ответствовала полнейшая тишина. Услышали его богини или нет? Скорее всего, они в ту пору занимались другими делами, столь же бессмысленными, как дележ яблока с надписью. Я постаралась остановить поток крамольных мыслей, пока богини о них не проведали.
— Вы угрожаете троянцам, которые никогда не делали вам дурного, почитали вас и жертвы приносили. Когда вы призвали меня, чтобы присудить золотое яблоко, в Трое даже не ведали о моем существовании. Молю вас, не призывайте к ответу за мой поступок невинных людей!
Тишина, и только.
— Сделайте так, чтобы греки уплыли назад! Молю тебя, Зевс! Отведи угрозу войны!
Ни звука, только шорох деревьев и журчание воды.
— Тогда… Взываю к тебе, Афродита! Спаси нас! — крикнул Парис. — Не дай нам погибнуть!
Афродита. Богиня, которая вела нас с Парисом неведомыми путями и привела друг к другу. На нее нельзя полагаться, но у нас не осталось иного выхода. Другие богини не ответили на наши призывы. Угроза по-прежнему нависала над Троей. Я застонала. Неужели ничего нельзя поделать? И правда, какие дары можем мы предложить богиням, хотя бы и проигравшим в споре? Это в их власти, а не в нашей посылать дары, как и отнимать.
Я подошла к Парису и сказала:
— Пойдем. Ничего не поделаешь. — Меня охватили одновременно и грусть, и злость. — Мы должны встретить свое будущее и стойко вынести его. Боги могут поставить нас на колени, сокрушить нас, но есть величие в том, чтобы погибнуть от руки богов — но только богов. А пока мы еще не поставлены на колени. Это наше последнее обращение к богиням, к исполненным ненависти Гере и Афине.
Я посмотрела вверх, на небо. Иногда у богов вызывают восхищение смертные, которых они обрекли на гибель, если те ведут себя как достойные противники.
