Но уничтожить поддельного Пэджета? Никого из нас не мучили бы угрызения совести. Именно фальшивку ты и продал Хилтону. Он доверился твоей экспертизе, прежде чем заплатить миллионы твоему сообщнику, Честеру Дорэну.
Ваш с Дорэном расчет строился на том, что Хилтон оставит Пэджета в своей коллекции и, конечно, никому не станет об этом рассказывать. Если бы британское правительство узнало, что рисунок украден из Букингемского дворца, то потребовало бы вернуть Пэджета. Кубитт полагал, что мы проигнорируем этические проблемы, покупая краденую работу, — лишь бы потешить свое самолюбие и приобрести редчайший экземпляр холмсианы. Однако ты не мог быть уверен на сто процентов, что мы не расскажем о своей покупке.
Увы, Хилтон понес огромные финансовые потери на бирже, и ему позарез нужны были деньги. Много — и срочно. Я думаю, ты пришел в ужас, узнав о том, что он решил продать Пэджета. Ведь даже если бы покупатель сохранил тайну, он в любом случае потребовал бы независимой экспертизы, раскрыв твой обман. Нет, ты не украл Пэджета, чтобы завладеть им. Ты сделал это для того, чтобы его уничтожить.
— Что ж, весьма интересная теория, — криво ухмыльнулся Бернс. — Однако у тебя нет ни так называемого духового ружья, ни рисунка Пэджета. Иначе говоря, у тебя нет ничего, кроме гипотетических построений.
— Не совсем, — к беседе присоединился инспектор Бейнс. — Нью-йоркская полиция уже арестовала Дорэна. Ему обещана неприкосновенность в обмен на признание. Когда он узнал, что может оказаться соучастником убийства, его не пришлось слишком долго уговаривать. Он рассказал нам всё. Мистер Бернс, вы арестованы по обвинению в убийстве Хилтона Кубитта.
Уильям Эскотт и Роберт Алтамонт уехали в Лондон, как только инспектор Бейнс объявил, что они свободны. Однако Рональда инспектор попросил прогуляться с ним по пустоши. Рональд поделился с Бейнсом своими сомнениями относительно пятен зыбкой трясины, но Бейнс уверил его, что это абсолютно безопасно.
Рональд с инспектором пошли вдоль помеченной тропы. Бредя по ней, Рональд начал понимать, что пустошь может быть пугающей, но в то же время ей нельзя отказать и в некой умиротворяющей красоте — с ее богатой растительностью и холодным серым, низко нависшим небом.
— Прежде чем вы покинете поместье, я хотел бы сказать, что ваше искусство дедукции произвело на меня немалое впечатление, — заявил инспектор. — Вероятно, вам придется быть свидетелем на процессе Бернса. А приехав в Англию, у вас будет возможность помочь Скотленд-Ярду еще с каким-нибудь непростым делом.
Рональд смущенно рассмеялся.
— Сомневаюсь, что смогу помочь вам в чем бы то ни было. Разве что дело снова будет связано с Шерлоком Холмсом. Ведь если бы Конан Дойл не вооружил полковника Морана духовым ружьем в «Пустом доме», я никогда не разгадал бы игру Бернса.
— Ну что ж, тогда буду отслеживать дела, хоть как-то связанные с Конан Дойлом.
Холодный ветер хлестнул Рональда по щекам. Он втянул голову в плечи и обвел нервным взглядом окутанную туманом пустошь, покрытую предательскими пятнами зыбкой трясины.
— Я подумаю над вашим предложением, но только при условии, что дело не будет связано с какой-нибудь кровожадной тварью и болотистыми пустошами.
* * *
Джерри Марголин — обладатель самой большой в мире коллекции комиксов и иллюстраций, связанных исключительно с Шерлоком Холмсом. Джерри живет в Портленде, штат Орегон, с женой и котом по кличке Пэджет. С 1977 года он член клуба «Нерегулярные бейкерстритчики». С Шерлоком Холмсом его познакомил брат и соавтор, Филлип Марголин, когда Джерри было десять лет.
Филлип Марголин был волонтером «Корпуса мира», школьным учителем. Ныне он автор пятнадцати книг, вошедших в список бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс». Четверть века Филлип работал адвокатом по уголовным делам. За это время он провел тридцать процессов об убийстве, включая двенадцать, где его подзащитным грозила смертная казнь. В качестве адвоката он выступал и в Верховном суде США. Он живет в Портленде, штат Орегон, где является одним из основателей некоммерческой организации «Шахматы — путь к успеху», цель которой — развивать у младших школьников способности к учебе. Когда его попросили принять участие в этой антологии, он мгновенно откликнулся, тут же засев за «холмсовский» рассказ вместе со своим братом.
