Внезапно брови Рональда поползли вверх, глаза округлились, и он прошептал:
— О Господи!..
— О чем вы? — спросил Бейнс.
Рональд повернулся к инспектору.
— Вы извлекли пулю, которой был убит Хилтон?
— Да.
— Револьверная пуля без наконечника, которая расплющивается при столкновении с целью?
Рот Бейнса приоткрылся:
— Но откуда вы об этом узнали?
— Элементарно, мой дорогой Бейнс, — с улыбкой ответил Рональд.
— Что?
— Простите, не смог удержаться. Мне нужен еще один фрагмент информации, и я скажу вам, кто убил Хилтона Кубитта и где находится рисунок Пэджета.
Алтамонт и Эскотт яростно возражали против того, чтобы провести еще один день в Кубитт-холле, но инспектор был настойчив. По экстренной линии он связался с полицейскими контактами в Соединенных Штатах. Бейнс получил требуемую информацию после ужина и тут же передал ее Рональду Адэру. Через полчаса полицейские препроводили Эскотта, Лестера, Бернса и Алтамонта в библиотеку, где все заняли ставшие уже привычными места.
— Хотел бы я, чтобы честь раскрытия преступления принадлежала мне, — сказал Бейнс, — но она принадлежит мистеру Адэру. Так пусть он сам обо всем и расскажет.
— К решению загадки меня привела пуля, убившая мистера Кубитта. Револьверная пуля. Я спросил инспектора, была ли она без оболочки и, следовательно, расплющилась ли при ударе. Он ответил утвердительно.
Рональд увидел, как брови Алтамонта удивленно поднимаются. Мгновение спустя та же гримаса появилась на лице Эскотта.
— Это описание вам знакомо? — поинтересовался Рональд у остальных «Нерегулярных бейкерстритчиков».
— «Пустой дом»[38], — выдохнул Эскотт.
— Совершенно верно, Билл. В этом рассказе полковник Себастьян Моран пытается убить Холмса из духового ружья. Оружие это разработал профессор Мориарти, заклятый враг Холмса, а собрал фон Хердер, слепой механик-немец. В рассказе Конан Дойл пишет, что «револьверная пуля, расплющившись, прошла навылет».
— Вы хотите сказать, что Кубитт был убит из духового ружья? — недоверчиво спросил Алтамонт.
— Во всяком случае, из чего-то в этом роде, — ответил Рональд.
— Но по приезде всех вас тщательно обыскали, — сказал Лестер. — Как же оружие попало в дом?
— Вас-то не обыскивал никто, — буркнул Эскотт.
Рональд рассмеялся:
— О нет, Билл. Дворецкий здесь совершенно ни при чем. То, из чего застрелили Хилтона Кубитта, было спрятано в трости Питера Бернса.
Бернс, казалось, был крайне удивлен:
— Не знаю, Рональд, смеяться мне или негодовать. — Он протянул Адэру свою трость. — Можешь изучать ее сколько душе угодно. Уверяю тебя, никаких полостей там нет.
— О, я нисколько в этом не сомневаюсь. Я сомневаюсь в другом: действительно ли это та же самая трость, которая была у тебя в руке в тот вечер, когда мы прибыли в Кубитт-холл. Мой рост — ровно метр восемьдесят. Ты выше, однако когда мы встретились у входных дверей, то казались одного роста, потому что, опираясь на трость, ты вынужден был немного согнуться.
На лице Бернса читалось искреннее недоумение.
— И что дают все эти расчеты?
— Рост инспектора Бейнса метр восемьдесят три. Когда нас впервые допрашивали в библиотеке, я заметил, что на сей раз ты оказался одного роста с инспектором. Я не придавал этому значения то тех пор, пока не понял, что Хилтон Кубитт был убит из духового ружья. Именно тогда я и догадался, что у тебя две трости, и та, в которой ты прятал оружие, немного короче другой. Думаю, что настоящая трость была спрятана в тайнике твоей огромной сумки.
Бернс выглядел совершенно растерянным.
— Я даже не знаю, что и сказать. Если оружие было в пустотелой трости, с которой я приехал, так где же эта трость сейчас?
— На пустоши. Утопленная в трясине, так же как и Пэджет, — ответил Рональд.
— Боже, Рональд, ты что, сошел с ума? Я никогда не уничтожил бы этот рисунок!
— Отчего бы не уничтожить фальшивку? У меня, Билла и Роберта достаточно денег для того, чтобы купить Пэджета, будь он настоящим, а значит, у нас не было никаких причин пытаться украсть рисунок. Но даже если бы мы его украли, то у любого из нас хватило бы ума сообразить, что наш багаж будут обыскивать, а значит, выбраться с рисунком из дома невозможно. И мы никогда не оставили бы его на пустоши на милость тумана, ветра и дождя.
