Вскоре путь на запад усыпала дорожка из золотого лома.
Под палящим солнцем, без воды, в бесплодной пустыне, перебираясь через провалы, тяжести далеко не потаскаешь. Пожадничав поначалу, путники стали потихоньку выкидывать лишнее, облегчая ношу.
Ну да ничего. И этого хватит на всю оставшуюся жизнь. Особенно если она закончится еще до заката. От обезвоживания.
— Смотри! — вдруг снова возликовала Элия. — Вон туда! Это Башня!
— Это гиппогриф! — с облегчением воскликнул Брюс почти одновременно с девушкой, когда в небесах стала разрастаться черная точка, превращаясь в пикирующего вниз Лако.
— Наверное, не нашел никого ближе, — странно прокомментировал его возвращение Дьенк.
* * *
…Веревки не хватало.
Гиппогриф недовольно клекотал, пытаясь упереться когтями в легко крошащуюся землю. Его постепенно стаскивало к краю. И Брюса тоже.
Другой конец веревки уходил вниз, в расщелину в земле, и хоть груз, привешенный к нему, весил не так уж и много, но зато активно брыкался, так что веревка ходила ходуном по краю обрыва и готовилась вот-вот лопнуть.
— Вылезай! — скомандовал Брюс утомленно. — Ничего не выходит…
Над краем обрыва, после паузы, показалась растрепанная светлая голова. Элия выкарабкалась наверх и поднялась на ноги, отряхиваясь. Вид у нее был недовольный, а упрямо выпяченная губа явственно обещала грядущий протест.
— Нам не добраться до Башни, — в который уже раз повторил Брюс. — Хватит уже.
— Мы поищем еще. Мне кажется, вон там провалы поуже…
— Обман зрения. Как только мы до них доберемся, выяснится, что провалы такие же широкие.
Элия упрямо засопела, оглядываясь. Упорства ей было не занимать. Хотя и понять ее было можно — цель уже видна, но недосягаема.
Трещины в земле разрослись настолько, что перебраться через них стало практически невозможно. Если бы у них было специальное снаряжение, то…
Уставший Лако не мог поднять даже одного всадника. Поначалу он перелетал на соседний островок, перетаскивая конец веревки. Но потом и веревки не хватило. Элия придумала было спуститься вниз, добраться до места, где ущелье сужается, и потом… Короче, все равно не вышло.
А расстояние до Железной башни сокращалось почти незаметно. Длинный шип вонзался в горизонт. Казалось, что именно от этой занозы по небосклону расползаются гнойно-желтые и воспаленные багровые полосы. Солнце садилось прямо на штырь — косматое, измятое. Нагретый воздух дрожал.
— Элия… пора возвращаться.
Она резко качнула головой.
— Там наверняка нет никого живого… — Брюс свернул веревку и пристегнул ее к седлу Лако. В раскрытой сумке стеклянно блеснуло. Ну конечно! Купленная еще в поселке сушеная воздушная камбала.
Брюс вынул линзу, протер и глянул на горизонт.
Башня прыгнула навстречу. Кратность у линзы из мелкой камбалы была невелика, но и ее хватило, чтобы различить огромные хлопья окалины и ржавчины, покосившийся остов, целые секции выдранных пролетов, будто Башню грыз исполинский дракон…
— Элия, взгляни… — Брюс протянул линзу недовольно обернувшейся девушке. Она мгновение колебалась, прежде чем взять. Наверное, выражение его лица сказало больше, чем она хотела услышать.
Нехотя Элия поднесла камбалу к глазам, а Брюс принялся упаковывать оставшиеся вещи.
Эта Башня, как и та, что располагалась на Огненных землях, была давно разрушена и мертва.
