Именно там, в самом деле, и находился Кадудаль.
Войдем же в эту деревню прежде Ролана, приблизимся к четвертой справа хижине, приникнем глазом к щели в ставне и заглянем внутрь.
Мы увидим человека в одежде зажиточного крестьянина из Морбиана. Однако ворот, петлицы сюртука и поля шляпы у него обшиты золотым галуном шириной в палец. На нем серого сукна сюртук с зеленым воротом; довершают его наряд широкие бретонские штаны в сборку и кожаные гетры чуть ниже колена.
На стул брошена сабля; на столе, под рукой, — пара пистолетов. К очагу прислонены два или три карабина, на стволах которых пляшут отблески яркого пламени.
Человек сидит у стола, на котором лежат пистолеты; лампа освещает его лицо и бумаги, которые он читает с глубочайшим вниманием. На вид ему лет тридцать; его открытое веселое лицо, обрамленное курчавыми белокурыми волосами, оживляют большие голубые глаза, и, когда он улыбается, взгляду открываются два ряда белоснежных зубов, которых никогда не касались ни щипцы, ни щетка дантиста.
У него, подобно Дюгеклену, земляком которого он является, большая круглая голова, и потому он известен не только под именем Жорж Кадудаль, но и как генерал Круглоголовый.
Жорж был сыном землепашца из прихода Керлеано. Он только-только успел получить основательное образование в коллеже Ванна, когда в Вандее раздались первые призывы к роялистскому восстанию. Услышав эти призывы, Кадудаль собрал своих товарищей по охоте и развлечениям, во главе их переправился через Луару и предложил свои услуги Стоффле.
Однако у бывшего сторожа лесных угодий г-на де Молеврье были свои предубеждения, он не любил аристократию, а буржуазию и того больше. Прежде чем принять услуги Кадудаля, он пожелал увидеть его в бою; именно этого Кадудаль и добивался.
На другой день завязалось сражение. Увидев, с какой отвагой Кадудаль атакует синих, не обращая внимания ни на штыки, ни на ружейный огонь, Стоффле не удержался и сказал стоявшему рядом г-ну де Боншану:
— Если пушечное ядро не снесет с плеч его круглую голову, этот парень далеко пойдет!
С тех пор прозвище Круглоголовый так и осталось за Кадудалем.
Жорж сражался в Вандее вплоть до сокрушительного разгрома повстанцев при Савене, когда половина вандейского войска полегла на поле боя, а другая половина рассеялась как дым.
После этого он на протяжении трех лет являл чудеса силы, ловкости и отваги, а затем, вновь переправившись через Луару, вернулся в Морбиан.
Оказавшись на родной земле, Кадудаль стал воевать самостоятельно. Командующий, которого боготворили бойцы, повиновавшиеся любому его знаку, оправдал пророчество Стоффле, став преемником Ларошжаклена, д’Эльбе, Боншана, Лескюра, Шаретта и самого Стоффле; он мог соперничать с ними в славе и даже превзошел их в могуществе, ибо чуть ли не в одиночку боролся с правительством Бонапарта, который за два месяца до того стал консулом и готовился отправиться к Маренго.
Три дня назад Кадудалю стало известно, что генерал Брюн, победитель в сражениях при Алкмаре и Кастрикуме, спаситель Голландии, назначен главнокомандующим республиканской армией на Западе Франции, что он прибыл в Нант и должен во что бы то ни стало разгромить Кадудаля и его шуанов.
Ну что ж, Кадудаль, со своей стороны, должен во что бы то ни стало доказать новому главнокомандующему, что не ведает страха и что устрашение — последнее оружие, какое можно пустить в ход против него.
В данную минуту он обдумывает какую-то блестящую операцию, которая должна ошеломить республиканцев, но вскоре поднимает голову, заслышав стук копыт. Всадник явно из своих, коль скоро ему удалось беспрепятственно миновать патрули шуанов, расставленные вдоль всей дороги на Ла-Рош-Бернар, и столь же беспрепятственно въехать в Мюзийак.
Всадник спешивается перед воротами хижины, где находится Жорж, проходит по дорожке и оказывается лицом к лицу с ним.
— А, это ты, Золотая Ветвь! — произносит Кадудаль. — Откуда ты явился?
— Из Нанта, генерал.
— Какие новости?
— Адъютант генерала Бонапарта сопровождает генерала Брюна, имея особое поручение к вам.
— Ко мне?
— Да.
— Ты знаешь его имя?
