— Позвольте, господа, я вас представлю. Господа Януш Целинский и Лопес Прадуига знакомы. А это майор Эдвин Круэт из Корпуса.
Никто из них не сказал: "Приятно познакомиться".
Лопесу Круэт не понравился. В этом почти двухметровом, профессиональном солдате он отмечал беспокоящую симметрию силы тела и воли. Лопес таких людей не любил. Он не умел ими управлять. И это его раздражало.
Зато Целинский развлекался на все сто. Бормоча что-то под носом, он нагло и весело присматривался к Круэту. Тот ответил ему на удивление откровенной улыбкой.
Лопес откашлялся.
— Мне не хотелось бы портить тебе забавы, Джонни, как ты испортил мне отпуск, но…
Данлонг замахал руками.
— Это же был твой выбор.
— Только не говори мне об этом, иначе я передумаю.
— Но и ты не говори мне о вещах, которых я не делал.
— Искуситель, специально ведь подкинул мне Целинского.
В течение всего полета в Теночтитлан, а потом и в Нью-Йорк, Целинский уходил от ответа, почему он не взялся с Ульрихом за переубеждение Лопеса и остался в вертолете, хотя Данлонг отдал ему четкий приказ; Лопес подозревал, что это из опасения за Розали. Тут ему в голову пришла другая идея. А вдруг Данлоп выслал к нему Целинского как раз надеясь, что Прадуига подумает именно то, что он сейчас подумал? А вдруг это обманный ход, хитрость? Ведь если бы не брошенное мимоходом замечание Ульриха, он никогда не согласился бы прервать только что начатый отпуск. Ни Ульрих, ни Целинский даже словечком не заикнулись о новой Нити. Директор Пятого Департамента мог это запланировать, сознательно сыграть на вошедшей в поговорку подозрительности Прадуиги; третье дно? Так, может, и Целинский сознательно желал отодвинуть Лопеса от дела; в конце концов, Розали не демон.
Интриги Данлопа всегда были глубинными и запутанными.
— Это игра ниже пояса, — продолжил Лопес. — Ты знал, что я смогу сделать только один вывод. Нет, это не честно.
Директор смеялся.
— Слушайте, вы о чем говорите? — разозлился Целинский.
— Нить. — бросил Лопес в пространство.
— Нить, — подтвердил развеселившийся Данлонг.
У Целинского даже челюсть отвисла.
— А ты не знал? — удивился Прадуига.
— Нет, — признался Данлонг. — Он же мог проговориться до того, как ты согласишься, а кто его знает, что тебе стукнет в башку…
— А мне казалось, что это двойная хитрость.
— Ты меня переоцениваешь.
— Со мной пока что этого не случилось.
— Погодите, погодите, — включился Целинский. — Что там с Нитью? Когда вы ее зацапали?
— Месяц назад. Даже месяца не прошло.
Лопес поднял бровь.
— Что-то слишком быстро для анализа. Стрелочники график составили? Деревья?
— По мине Януша ты мог сориентироваться, что Стрелочников там еще не было, — сообщил Данлонг, de facto снова выкрутившись от прямого ответа.
— А Разведчики? — продолжал настаивать Лопес.
— В какой-то мере.
— Это "в какой-то мере" означает нечто паршивое.
— Ты прав.
— Слушай, может бы ты в каком-то порядке рассказывал, а то вытягиваем из тебя, как из пленного.
Данлонг подкурил сигару и глубоко затянулся.
Хозяин принимал их в салончике, прилегавшем к главному конференц-залу. Это было небольшое помещение с темными обоями, меблированное шестью низкими креслами; на полу лежал ковер ручной работы с Земли Земель. За окном в лучах заходящего солнца блестело достигающее неба главное здание Министерства Колоний; за ним, невидимые отсюда, высились небоскребы Третьего и Четвертого Департаментов. Первого и Второго не существовало, их поглотил и перехватил их функции управляемый Джоном С. Данлонгом Пятый Департамент, в настоящее время ответственный за обнаружение новых Земель, разведку, исторический анализ и завоевание — в бюрократическом смысле: военная империя Данлонга, этого современного Гувера, обладала большими, чем какое-либо министерство прерогативами и все время разрасталась. Вдали, почти что на горизонте, блистал тороидальный комплекс зданий Организации Объединенных Земель, возведенный в том месте, которое когда-то занимала Организация Объединенных Наций. ООЗ квартировало на Земле Сталина по причине ее "несомненных заслуг в сфере контактов с другими мирами".
