– Это уже не то, – отмахнулся мальчик. – Не та романтика.
Метров через сто обустроенный пляж закончился. Впереди лежала пустынная полоса песка с вьющейся гравийной дорожкой. По правую сторону от нее раскинулись поросшие жухлой травой дюны. Весной они наливались зеленью и расцветали, но сейчас, в самом начале зимы, выглядели совершенно безжизненными. Вдалеке маячил огороженный волнорезами залив. В нем на причале стояли частные яхты и катера. Летом залив становился излюбленным местом рыбаков, но в такую непогоду выйти на камни никто не решался.
В небе сверкнула молния. Где-то совсем рядом прокатился мощный раскат грома. Даня взял отца за руку и спросил:
– А что бывает, когда молния ударяет в море?
Мужчина почесал мочку уха и сказал:
– По идее, заряд рассеивается по поверхности воды.
– А рыбы от такого не дохнут?
– Не-е-т. Вряд ли. Для них это вроде светового шоу.
Мальчик улыбнулся.
– О чем же они в этот момент думают?
– Кто знает? – ответил Илья. – Может, о билетах в первый ряд?
* * *
Первые капли дождя неслышно упали в песок. Гравийная дорожка посерела и стала похожа на хвост гигантской гадюки.
Отец с сыном ускорили шаг. Они обогнули залив и быстро поднялись по крутым бетонным ступеням к маленькому зеленому району, который навис над пристанью, словно разросшаяся лоза дикого винограда.
Ливень застал их на пустынном перекрестке. Стена дождя закрыла небо, а до автобусной остановки оставался еще целый квартал. Как назло, рядом не оказалось ни кафе, ни магазина, где можно было бы переждать непогоду.
Илья оглянулся по сторонам – ничего. Ни хозяйственного киоска, ни продуктового. Тихий спальный район. Идеальное место для сдачи квартир туристам. Хотя в такой сезон дела у этого бизнеса, вероятно, шли не очень.
– Смотри-ка, – сказал Даня и указал пальцем на вывеску, закрепленную на фасаде старого особняка с черепичной крышей. – «Художественная галерея. Выставка-продажа авторских работ. Вход со двора», – прочитал он. – Может, зайдем?
Дождь хлынул с новой силой. Зеленые акации, словно испуганные птицы, захлопали мокрыми ветвями. Дорога, делящая район пополам, превратилась в грязевой поток. Чувствуя, что еще одна минута – и вся одежда вымокнет насквозь, мужчина поспешно согласился. Воздух сотряс очередной раскат грома – будто огромные великаны затеяли игру обломками скал.
– Синоптики-то не обманули, – сказал мальчик, забегая за угол.
Они нырнули под увитый плющом навес из массивных палисандровых балок и огляделись. Перед ними стояли несколько пластиковых стульев и явно знававший лучшие времена рассохшийся журнальный столик. На двустворчатой арочной двери висело объявление с часами работы галереи. Даня взялся за ручку и потянул ее вниз.
Несмотря на внушительный размер, дверь распахнулась неожиданно легко. Где-то под потолком зазвонил колокольчик. Легкий серебряный звон разнесся по длинным, просторным коридорам и эхом отразился от стен. Мальчик зашел первым. Мужчина последовал за ним.
Внутри приятно пахло краской и сухим деревом. Сразу бросалось в глаза, что в оформлении галереи нет никаких лишних деталей. Возможно, в том и заключалась задумка авторов. Так или иначе, на белых стенах от пола и до самого потолка не было ничего, кроме картин.
Легкие, подернутые волшебной дымкой морские пейзажи и пронзительные городские зарисовки с ярким, легко узнаваемым средиземноморским колоритом, словно яркие окна в другой мир, моментально приковывали взгляд. Здесь же нашлось место для акварелей, ярких коллажей и черно-белых угольных набросков.
Услышав, как открылась дверь, из соседней комнаты вышла молодая девушка.
– Доброе утро, – сказала она. – Рада вас видеть в моей галерее, – девушка вытерла запачканные краской руки и виновато улыбнулась. – Извините за внешний вид. Обычно в такое время у меня мало гостей.
Ее длинные огненные волосы ложились на плечи крупными, слегка небрежными локонами. Ближе к кончикам волосы становились темнее и приобретали легкий бронзовый оттенок. Изломанные, с высоким подъемом брови подчеркивали красоту глубоко посаженных зеленых глаз. Правда, зелеными они были лишь у самого зрачка, а чуть дальше становились голубовато-серыми. Глядя на них, Илья подумал, что именно таким он представлял себе цвет морской волны.
