—Винтернетенамногихресурсахутверждается,что «Серебряныйдождь»вместестелеканалом «Дождь»иеженедельником «Большойгород»входятводинмедиахолдинг.
— Мы ни в каком медиахолдинге не состоим и никогда не состояли. Между радиостанцией «Серебряный дождь» и телеканалом «Дождь» такой нейтралитет со знаком минус. Мы их не любим, к ним не относимся, они сами по себе, а мы сами по себе. Мы живем раздельно. У нас, к сожалению, коммунальная квартира, вызванная схожим названием. Мы вынуждены жить с этим соседом-алкоголиком или, наоборот, с этим соседом-композитором, который по утрам на скрипке пилит... Ну вот как есть, так есть. Мне стоило больших трудов объяснить всем, начиная с чиновников и заканчивая рекламодателями, что мы не есть одно целое. Слава богу, сейчас на рынке это знают. Но, бывает, звонят слушатели и говорят: «Спасибо большое за ваш телеканал “Дождь”». И нас тут всех корежит. Мы на значительном удалении друг от друга, такая холодная война, Берлинская стена.
—Возможно,многихпутаеттотфакт,чтонастанциидолгопроработалаНатальяСиндеева,нынеглавныйдиректортелеканала «Дождь»?
— Да, она стояла у истоков создания «Серебряного дождя».
—Почемустолькоантагонизмактелеканалу?Проблемалишьвсхожемназвании?
— Да, конечно. Назвались бы они по-другому, нам было бы вообще все равно. Возник конфликт интересов, который с их стороны никак не был закрыт, никак не был урегулирован, несмотря на обещания. Мы считаем, что они поступили по отношению к нам непорядочно и некрасиво. Бизнес-интересы, моральные интересы, обязательства. Я в этой куче даже не хочу копаться. Есть они и есть, вещают и вещают.
—Чувствуется,чтовамнеподушеформатканала.
— Телеканалу «Дождь» ничего не остается, как собирать деньги на обмусоливании темы противостояния общества и Путина, выхода на Манежную и так далее. Не будет этого — непонятно вообще, кому этот телеканал будет нужен. Абсолютно политизированная история.
У нас все наоборот. Мы все-таки не политическая радиостанция. У нас есть общий либеральный принцип. Мы не за коммунистов, мы не за партию «Единая Россия». Мы не говорим «судью на мыло». У каждого ведущего своя линия. У нас есть ведущие — сторонники правящей партии и ее линии, со своими взглядами. Есть ведущие с диаметрально противоположными взглядами — все на амбразуру, на Манежку и так далее.
—Нуестьжекакие-тограницывпрограммнойполитикестанции?
— У нас в этом плане полная свобода, каждый делает так, как считает нужным. Конечно, есть определенные табу, которые нельзя нарушать. Я не потерплю национализма в эфире или сталинизма. Никаких оскорблений чувств верующих или гомофобии. Все остальное — полная свобода.
Мы посвящаем очень много программ злободневным событиям социальной направленности. Но все равно перетекаем в политику, потому что социалка — это та же политика. Почему скамейки не покрасили? — Потому что деньги воруют. Кто ворует? — А партия жуликов и воров. Куда ни плюнь, везде получается политическая окраска. Но мы стараемся не впадать в крайность. Нельзя не замечать, что происходит. Нельзя не выйти на улицу и не отработать митинг по ситуации с Навальным. До двух часов ночи работала служба информации, делали 15-минутные включения. Но невозможно говорить об этом непрерывно. И я говорю: ребята, хватит, давайте теперь про футбол. Надо быть интересными для всех, для разных людей, с разными интересами. Мы очень внимательно относимся к тому, чтобы не было перекоса в сторону одного формата. Пытаемся, как в театре, расписать роли: есть злодей, есть хвастун, есть старик, который рассказывает истории, есть разные образы и характеры. Тем интереснее получается спектакль.
«Может, у моих коллег срабатывает стокгольмский синдром, но после ухода с “Серебряного дождя” в другие организации они, конечно, тоскуют по нашим немецким порядкам»
Фото: Виктор Зажигин
—Ивсе-таки,существуетлиединоеполитическоерешениепостанции,какподаватьтеилииныесобытия?Иликаждыйведущийволендаватьсвоюоценку?
— У каждого ведущего есть своя точка зрения, иногда не совпадающая с точкой зрения станции и руководства. Но мы говорим: да, окей, давайте поговорим. Я всегда предлагаю: если вы хотите кого-то покритиковать, зачем огульно, давайте пригласим в студию. Давайте дадим человеку возможность высказаться, а затем мы скажем все, что думаем по этому поводу. Нет проблем. А слушатель потом решит, кто прав, кто виноват.
