«Видите, мы ввели баллон, чтобы измерить диаметр дырки в сердечной перегородке»
Фото: Олег Сердечников
—Стентированиедействительноможносчитатьреволюцией,ведьонопозволяетделатьнетравматическиеоперациинетольконасосудахсердца?
— Да, стенты используются для расширения сосудов ног или в сонных артериях — для предотвращения инсультов. Но самым фантастическим современным средством я считаю аортальный клапан, который придумал мой друг хирург Алан Крибье из Франции. Замена аортального клапана у пожилых людей — довольно частая операция. Но далеко не все пожилые люди могут перенести операцию на открытом сердце. Поэтому для них аортальный клапан, который вводится через катетер, — просто счастливый билет. Американцы получили разрешение на его использование в ноябре прошлого года и уже поставили 25 тысяч таких клапанов. Мы в России поставили 140. Это пока вопрос денег. Инновационный клапан стоит 30–40 тысяч долларов.
—Какиеещетехнологическиеоткрытияждутэндоваскулярнуюхирургию?
— Появилось еще одно очень интересное направление — лечение артериальной гипертонии. Сегодня современные лекарства неплохо помогают от этого недуга. Но есть пациенты, которые пьют по три разных препарата, и те им не помогают. Для такой категории больных сейчас используется новая технология: специальные катетеры проводят в почечные артерии, через них под действием радиоизлучения разрушаются нервные окончания и давление снижается на 30 миллиметров ртутного столба. Пока применение этого метода показывает очень высокую эффективность. Технологии очень быстро совершенствуются. Многие компании работают над инструментарием, позволяющим не только ставить, к примеру, стенты и клапаны, но и убирать их с помощью катетера, если они были имплантированы не очень удачно.
Фото: Олег Сердечников
—Наскольконовыетехнологииоблегчаютработухирургов?
— Конечно, облегчают, правда, если ты хорошо умеешь это делать. Главное, что они облегчают эту процедуру для пациентов. Врач может делать операцию на сердце и рассказывать больному какой-нибудь анекдот. А через два дня тот встанет и пойдет практически здоровым человеком. Разве это не фантастика?
График
Динамика роста рентгенэндоваскулярных диагностических и лечебных вмешательств в РФ
Николай Силаев
Арестовав Саида Амирова, государство показало, что оно сильнее неформальных хозяев Кавказа. Но демонтаж порядков, которые мэр Махачкалы создал в городе, потребует более сложной экономической политики, чем та, которая сейчас предлагается Дагестану
Мэр Махачкалы Саид Амиров считался одним из самых влиятельных людей Дагестана
Фото: ИТАР-ТАСС
На ближайшие месяцы Махачкала определенно станет самым важным городом в России. Хотя не рискнем утверждать, что это будет приятно для ее обывателей. Арест бессменного мэра Махачкалы
СаидаАмирова
стал наглядной демонстрацией возросшей силы государства и укрепившейся политической воли Кремля. Теперь на месте «амировского порядка» в крупнейшем городе Северного Кавказа, собравшем едва ли не треть населения Дагестана, предстоит построить иной, как хотелось бы ожидать, прозрачный и законный. Вопреки распространенному мнению, сами по себе «посадки» и прочая борьба с коррупцией такой порядок не создадут.
Сигнал
Если Голливуд еще ловит мышей, ему следует срочно обратиться к Следственному комитету за правами на экранизацию этого уголовного дела. В последние дни пресса вспомнила много эпизодов из деловой биографии Амирова — убийства, контроль над городскими судами и службой судебных приставов в Дагестане, контроль над махачкалинской землей, тесное сотрудничество с «лесными» (последнее имеется и в материалах уголовного дела), не говоря уже о мелочах вроде дани за любую экономическую деятельность в городе. Картина вышла вполне эпической — «Крестный отец» отдыхает.
Строго говоря, слухи обо всем этом ходили давно, а некоторые публикации появились незадолго до ареста — вероятно, спецслужбы позаботились, чтобы по получении субботней новости журналисты, обратившись к поисковым системам, нашли там все необходимое. Репутация махачкалинского мэра была хорошо известна, но на протяжении многих лет публичного обсуждения его фигуры практически не было. Порядки в столице Дагестана считались чем-то само собой разумеющимся, растворялись в общих словах о «клановости» и «коррупции». Амиров считался одним из самых влиятельных людей Дагестана, его фамилию было принято упоминать во всех аналитических раскладах по поводу дагестанской политики вместе с фамилиями других «баронов». А равнодушие государства к самому факту существования «баронов» и его готовность управлять, фактически на них опираясь, стали совершенно привычными.
