— Да, господин.
Получив необходимые наставления, капитан вышел и принялся отдавать приказы подчиненным, а Кицунэ, настороженно выглянув из ванной, выключила воду и вернулась в комнату. Враг ничего не заподозрил. Да и с чего бы ему подозревать неладное, если фон Ци в комнате на нормальном уровне, а генерал выглядит не вырубленным, а с довольным видом отдыхающим?
— Будете потом всем рассказывать, как ловко вас обманула хитрая лиса! — Кицунэ, понимая что необходимо выждать время, подошла к зеркалу, поправила прическу и хотела заняться самолюбованием, но слезы хлынули из ее глаз и сопли потекли из носа. — А… а генерал у вас дурной совсем! Такой страшный, а все обними да поцелуй его! Был бы он хорошим и умным, пошел бы к мико, они ему живо вывели бы все токсины из организма и раны залечили. Стал бы нормальным человеком, тогда и любви добиваться можно было бы. А злодея, видимо, мико лечить отказались, и стал он страшным, как… как… как мертвец ходячий, вот! Лучше бы он раньше подумал над своим поведением, не творил зла, дружил с мико и вылечился, а уж потом надеялся поцеловаться с такой милой девочкой, как я! Нет, я понимаю, что «красавица и чудовище» — классический сюжет, но не до такой же степени! Это… это же ужас! — Кицунэ потерла ладони, которые после прикосновений к Хуоджину уже несколько раз вымыла с мылом, но до сих пор ощущала их грязными. — Любое чудовище можно принять, но только если лицо его не является отражением демонической души! — несчастная девчонка обернулась к безмятежно спящему генералу. — Может быть, ты и одинок, но ты сам во всем виноват, и поэтому мне тебя совершенно не жалко! Понял, гад?
Кицунэ была в истерике, слова лились из нее потоком все тридцать минут ожидания, а генерал в ответ на эти тирады, полные возмущения и обиды, только храпел, широко раскинув руки и пуская пузыри слюны.
Время ушло, и Кицунэ, с трудом овладев собой, спешно привела свой внешний вид в порядок. Надо идти. Пусть страшно, пусть не хочется, но идти надо. Кто еще спасет тех, кто впал в отчаяние, если не волшебная лиса?
Стражи у дверей взглянули на вышедшую оборотницу с удивлением.
— Быстро вы сегодня, — буркнул один из бандитов.
— Долгое воздержание никому на пользу не идет, — с ухмылкой и пренебрежительным взмахом руки произнесла Кицунэ странную фразу, смысла которой не понимала, но сказала точно так, как научил Ао. — Господин генерал утомился и уснул. Я пойду, пожалуй. Если проснется и позовет, вы знаете, где меня искать.
Стражи кивнули и проводили уходящую девушку взглядами, а затем один из бандитов вошел в дом и проверил истинность сказанного. Беспокойство было напрасным. Генерал действительно спал, сотрясая громким храпом стены комнаты, разгромленной в любовных утехах. Все хорошо.
Страж спешно ретировался, вспоминая истории о том, что иногда Хуоджин во сне непроизвольно активировал свое родовое дзюцу и выпускал в воздух страшный яд. Ему то что, только проснется, а прислуге и страже — смерть. Потому-то Хизако и сбежала так спешно. Да и охране лучше побыть снаружи.
Торговый караван, везший в соседний регион награбленные бандитами ценности из Агемацу, остановился на ночь в небольшой заснеженной долине, которой приходилось часто служить пристанищем подобным гостям. Ириэ Масакадзу проследил за тем, чтобы стражи хорошенько подлатали старые каменные стены, вместе с начальником охраны обошел расставленные посты и только после этого расположился на отдых сам. Человек привычный к опасности и несущий в себе измененный геном, он мог обходиться без сна несколько суток, поэтому, когда его потревожили, главный торговец каравана не выказал ни тени слабости и поспешил следом за позвавшим его капитаном.
— По склону полз к дороге, — сказал один из патрульных самураев, что должны были ходить вокруг стоянки и высматривать бандитских шпионов. Места были еще свои, и нападений на караван ожидать было глупо, но служба есть служба и порядок должен соблюдаться.
У стены сидел, слабо вздрагивая и тяжело дыша, искалеченный человек. Даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять, как близок он был к смерти. Ноги раздроблены, левая рука отсечена у самого плеча. Ранения не свежие, обработаны и перебинтованы основательно. Бедолаге кто-то помог после получения увечий.
