Загон для рабов представлял собой большое круглое помещение, созданное в теле скалы при помощи ниндзюцу элемента земли, о чем свидетельствовал неровный пол и отсутствие острых углов даже на колоннах, которые подпирали потолок. Загон строили с размахом, на тысячи рабов. Но в эту ночь людей здесь было не слишком много — сотни две или три.
Цепи или колодки для сдерживания людей от попыток побега в века повсеместного применения энергии Ци уже стали неактуальны. Их надевали только на особо опасных, разрыв цепей на которых мгновенно провоцировал охрану на нападение и казнь. Обычные рабы обходились ошейником. Простой полосой металла, дополненной взрыв-печатью. Печать активировалась при попытке снять ошейник без специального ключа или при чрезмерном удалении от «якоря» — камня или металлического стержня, покрывающего своим излучением всю площадь, где обязан был находиться раб.
— Вставайте! — выкрикнула Кицунэ, начиная отмыкать ошейники ключом, забранным у тюремщиков. — Вставайте, скорее!
— Эй, что за шум? — раздалось из темноты возмущенное нытье. — Дайте поспать!
— Я пришла помочь! Я выведу вас отсюда!
— Что? Выведешь? — прозвучал в ответ чей-то не слишком дружелюбный выкрик. — Ты еще кто такая?
— Тебя прислал наместник нашего дайме? — послышался другой голос, женский. — Войска императора пришли захватить долину?
— Лагерь бандитов сейчас будут штурмовать?
— Нет. — Кицунэ немного растерялась. — Не наместник и не император… а я… я не хочу, чтобы вас продали в рабство! Я сама пришла всех освободить! Я отведу вас в Агемацу! Или в другой город за пределами района, где у власти не бандиты, а силы закона! Сейчас, только сниму ошейники! Те, кто уже свободен, возьмите второй ключ и помогайте мне!
— Ты что, одна? — с недоверием спросил из тьмы третий голос.
— Что еще за защитник справедливости выискался? — донесся четвертый.
— Кто ты вообще такая? — спросил пятый.
— А какая разница? — с досадой воскликнула Кицунэ, чувствуя в звучащих из темноты голосах недоверие, насмешку и даже враждебность. — Я спасу вас от рабства и уведу отсюда…
— Куда? — с обреченностью спросил усталого вида, тощий подросток, сидящий у колонны, с которого Кицунэ в этот момент намеревалась снять ошейник. — Ты, может быть, богатая принцесса и сможешь обеспечить нас жильем и пищей? Убери от меня руки! Я, между прочим, сам бандитам сдался, чтобы они меня в рабство продали. Ведь не в рудники продают. Станем крестьянами или слугами. Еда будет… в тепле будем спать…
— Оставь в покое ошейники, спасительница! — рявкнул голос справа. — Тюремщики, когда заметят разомкнутые схемы, разозлятся на нас! Ты уже будешь далеко, а нас палками побьют за то, что ты натворила!
— Кто тебя сюда звал, великая защитница справедливости? — раздался визгливый женский голос слева. — Где ты была, когда мой дом наизнанку выворачивали, вынося деньги и ценности? Думаешь, мне есть куда возвращаться?
— Как нам выжить? Разбойники отвезут нас туда, где нужны рабы. А ты попробуй продаться в Агемацу! Никто же не купит!
— Ни у кого из нас нет денег и документов! Куда мы без них пойдем?!
— Сколько нищих и бродяг этой зимой насмерть замерзло, знаешь? Хочешь, чтобы и мы так же подохли, наслаждаясь подаренной тобою свободой?
Кто-то во тьме засмеялся. Злобно, с ярко выраженной издевкой.
— Что вы рычите на нее? Склонитесь с почтением, перед вами принцесса из обнищавшего самурайского рода, начитавшаяся сказок о благородных героях! Развила грозные родовые дзюцу и возомнила себя богиней правосудия, которая теперь идет по миру, верша добро и справедливость!
— Я и не думал, что такие действительно существуют! Иди, дура, спаси весь остальной мир, а нас оставь в покое!
Насмешки и ругань, становясь все более злыми, неслись к Кицунэ со всех сторон. Люди срывали накопленную за месяцы несчастий злобу на той, что пришла помочь им… слишком поздно.
— Заткнитесь!!! — дикий крик Кицунэ заставил рабов подавиться собственной злобой и замолчать. Оборотница, тяжело дыша, держалась рукой за колонну и боролась с бьющей ее тело нервной дрожью. Она ведь действительно думала, что люди будут рады ее помощи, и очень старалась. Столько ужасов и опасностей перенесла, и ради чего? Только ради того, чтобы быть осмеянной? Нет, этого не может быть! — Кто-нибудь… кто-нибудь из вас хочет уйти со мной? Хоть кто-нибудь?
