К о ж и н. Я сам… сам… (Отстранил Глашку, упал, ползет, вскоре замирает.)
Г л а ш к а (подобрала саблю, револьвер). Аким! Сенька!.. (Сует саблю под перину.) Уложите его в кибитку.
А к и м. Какую кибитку? А кони?
Г л а ш к а. Запрягусь сама. Подыхать буду — увезу.
С е н ь к а. Перестань, унесем на себе.
А к и м. Через болото уходите.
Кожина уносят.
Глашка торопливо одевается.
С е н ь к а. Догоняй. Тропа у кривой сосны. Знаешь?
Г л а ш к а. Знаю. (Отдает револьвер Сеньке.) Беги.
Сенька убежал.
Музыка.
Глашка накинула платок, оглянулась, побежала вслед за Сенькой. Внезапно в разных точках сцены возникли К а м а р д и н, Б е л я в и н, Р у б и н, Х о р е к, Ф е д о р и д в а - т р и м я т е ж н и к а. Глашка замерла. Появились согнанные кем-то в центр круга ц ы г а н е. Чуть в стороне стоят Т о л к у н, Р я б ч и к, Т р о ф и м и Н э ф а.
К а м а р д и н (не торопясь, подходит к Глашке, пристально смотрит на нее, потом уверенно идет к шатру, заглядывает в него. Не найдя никого, бросает взгляд на Толкуна, вновь возвращается к Глашке). Ну вот и встретились, Глафира Анисимовна! А где товарищ Кожин? Комиссар Кожин?!
Глашка обвела взглядом цыган, остановилась на группе Толкуна.
Глашка, улыбаясь, пожала плечами.
Ну да, понятно. Его здесь нет, не было и не могло быть. Так?!
Г л а ш к а. Я думала, Аркадий Александрович, вы зашли к нам… в гости.
К а м а р д и н. В гости?! (Усмехаясь.) Самообладание у вас завидное. Улыбаетесь… Я вижу, наш приход вас очень позабавил? Что ж, Глафира Анисимовна, я тоже люблю и умею забавляться. Принимайте гостей! Прошу!..
Г л а ш к а. Привечать вас нечем, не осудите. Одно есть, наше, цыганское. (Поискала глазами Рубина, увидела, подошла к нему.) Уж я для тебя, гусарик, спляшу! Как в тот день, у Егора Ивановича. Ромалэ! Баган! Для дорогих гостей!..
Музыка. Танец Глашки.
Танцуя, Глашка старается вовлечь табор в пляску. Постепенно пляшут все цыгане. Во время пляски в таборе — обыск. Летят в воздух подушки, узлы, перины, платки, шали…
Пляска.
Х о р е к (подходит к шатру Акима, выбрасывает подушки, тряпье, поднимает перину, кричит). Тихо! Тихо!..
Разом все затихло.
Господин капитан. Вот!..
К а м а р д и н (подошел к шатру, нагнулся, поднял саблю). Чья?! (Глашке.) Ваша собственная или вашего отца?..
Х о р е к. Кожина! Эту саблю все наши приметили.
К а м а р д и н (Глашке). Будете отрицать? Божиться?..
Г л а ш к а. Нет.
К а м а р д и н. Превосходно. Где он?
Г л а ш к а (крестится). Теперь уж, слава богу, далеко. Упустили, Аркадий Александрович, пока я плясала, он… На Кожина смерти — нет! Он и через двести, триста лет будет жить. А вы?! От вас и памяти не останется…
Взбешенный Камардин выхватывает револьвер.
Р у б и н. Аркадий Александрович! Умоляю вас… Она же…
К а м а р д и н (резко). Господин поручик, командую здесь я! (Протягивает Рубину револьвер.)
Рубин стоит.
Владислав Николаевич…
Р у б и н (резко). Избавьте меня от этого… Я боевой командир, а не…
К а м а р д и н. Прекратите, поручик! Приказываю вам…
Т о л к у н (бросается к Камардину). Господин офицер, я же просил вас… Вы обещали… Я понадеялся…
К а м а р д и н. Уберите всех!
Н э ф а (падает в ноги Камардину). Не губите…
К а м а р д и н. Гоните всех! Всех!
Хорек, Белявин. Федор, часть мятежников гонят цыган. Толкун и Нэфа выкрикивают: «Обещали! Помилуйте!..»
(Сухо.) Поручик, вы обязаны. Я должен знать, быть уверен, с кем я? И кто — вы?
Г л а ш к а (Рубину). Чего стоишь? Приказали тебе!
Рубин нерешительно подходит к Камардину, берет у него револьвер, колеблется.
Пошли, гусарик. (Идет в глубину сцены.)
Рубин и Камардин следуют за ней.
Постепенно гаснет свет. Выстрел. Музыка. Нарастает свет прожектора. В его узком луче — Глашка. Она стоит спиной к зрителю, широко раскинув руки. Барабанная дробь. В луче света возникают ш е с т е р к а и А л е х а. Рядом — И л ь я. Все смотрят на Глашку. Глашка оборачивается и медленно подходит к шестерке. Она пробирается между ними, становится рядом с Ильей и — замирает.
Появляется П о э т. Подходит к девятке расстрелянных.
П о э т.
Мы тем гордимся, что в двадцатый век
На той земле, где дни не дни, а даты,
