Ехали цыгане... - страница 105

С а б и — старая цыганка, рассказчица.

Г е й з о — скрипач, лаутари.

М а р г и т к а — девушка-цыганка.

Л а й е ш — отец Маргитки.

Б а р о  В а й д а  — древний цыган, советчик и судья таборных цыган, кочующих по Венгрии.

Ц а р и ц а  г о р.

Т а б о р н ы е  ц ы г а н е: ж е н и х и, м у з ы к а н т ы, с т а р и к и, м о л о д е ж ь.

На сцене — костер. Поздний вечер в степи. Возле костра — С а б и  и  д е в у ш к и - ц ы г а н к и.

Музыкальное вступление.

Соло скрипки.

Венгерская мелодия.

С а б и. Хорошо играет скрипач, хорошо!.. Много я на своем веку слышала цыган-скрипачей!.. Но такого, как лаутари Гейзо!.. Э-э-э! Может, вот еще Бибари или Бела Радич были ему под стать!.. Хотя что ж! Ведь сама Царица гор наворожила Гейзо быть скрипачом!..

Г о л о с. Царица гор?!

С а б и. Да, да, Царица гор.

В т о р о й  г о л о с. Бабушка Саби!..

С а б и. Ну что — бабушка Саби?! Улыбаетесь?! Не верите?… Вот ведь какие! А вы сперва послушайте, как да что было, может, и перестанете улыбаться! Эй, кто там ближе к костру? Подбросьте сучьев!..

Звуки скрипки постепенно замолкают.

…В ту ночь, когда скрипач Гейзо только появился на свет, наш табор сейчас уже не помню почему, кажется из-за коней, застрял в горах… Мать Гейзо — ох и бедовая была цыганка! — вышла из шатра с новорожденным, повернулась лицом к горам, подняла вот так, над головой, малыша и крикнула:

Г о л о с  м а т е р и. Э-гей, Царица гор! У меня родился сын!.. Я назвала его Гейзо!.. Будь ему крестной матерью! Э-гей, Царица гор! Слышишь?..

С а б и. И не успело эхо разнести эту весть по горам, как вдруг буря завыла в скалах…

Г о л о с  Ц а р и ц ы  г о р. …Слы-ы-шу-у!

С а б и. Захрипели, заржали в тревоге кони, заскулили собаки. И тут же за шатрами мы увидели Царицу гор! Да-да!.. Огромная, как скала, она нависла над кибитками и глядела на нас… неподвижными золотыми глазами…

Ц а р и ц а  г о р. Я, Царица гор, могла бы осыпать перину Гейзо золотом, дорогими каменьями, но они украшают только тело человека, а не душу!.. Я подарю крестнику…

С а б и. И тут Царица гор сгинула. Только на том месте, где она стояла, как стая ворон, закружились сухие травинки. После, когда мать Гейзо вошла в шатер, на перине, возле пеленок, лежала старая цыганская скрипка!..

И Гейзо полюбил скрипку!.. С трех лет он стал пиликать на ней, с пяти лет — уже играл все цыганские песни, а годам к семи сам стал выдумывать музыку… Но вот пришло время, когда под носом у Гейзо стали пробиваться усы… Красивым его нельзя было назвать, но когда Гейзо брал в руки скрипку — вот тогда он становился настоящим красавцем… Стройным, высоким… И весь изнутри светился, словно облако, в котором укрылась полная луна! И много черных девичьих глаз тайком следили за ним из шатров, но напрасно!.. Гейзо любил свою скрипку! Только одну скрипку!..

Как-то, в ту пору, когда во всех селах, пригородах давят виноград и рекой льется молодое вино, услышали мы от одного цыгана на ярмарке, что Баро Вайда — это старший над всеми нашими таборами — созывает всех цыган на берег Тиссы, к большим виноградникам…

Музыка походная.

Шум, выкрики, рев медведя, песня.

Дэвлалэ!.. Сколько ж там собралось цыган всяких: лудильщиков, кузнецов, музыкантов, тех, что делают браслеты, гребешки, кольца… Костры, словно огненные маки, расцвели по всей степи!.. А шатров, шатров! Будто стая лебедей осела по берегу Тиссы!..

Плясовая музыка.

Три дня цыгане пели, плясали, хвастались конями, менялись трубками, но вот на четвертый день, в час, когда распаренное солнце присело на макушки дальних садов, вышел на середину костров Баро Вайда, поднял старый узловатый посох с тяжелым серебряным набалдашником, и стало тихо, тихо…