Взгляд Кена упал на руки Эбигейл: ее пальцы судорожно поглаживающие собачку, дрожали от нервного напряжения. Молодая женщина явно чувствовала себя не в своей тарелке. Ну хорошо, шутки в сторону, подумал Кен. Высокомерная и заносчивая Эбигейл выглядела еще сексапильнее, чем в свои пятнадцать лет, когда Кен впервые увидел ее. Тогда она сводила с ума всех парней в округе. Пережив упоительные минуты близости с ней, Кен решил, что окончательно избавился от ее чар. Но теперь, оказавшись наедине с Эбигейл в тесном пространстве автомобильного салона, понял, что выдавал желаемое за действительное. Ему и во сне присниться не могло, что эта роскошная женщина вздумает заехать в городские трущобы.
— Так в чем, собственно, дело? — спросил Кен. — Тебя замучило любопытство и ты явилась сюда, чтобы посмотреть, как живут обитатели кварталов, расположенных за пределами фешенебельных районов? Хотя вряд ли вы, Ричардсоны, когда-нибудь задумывались о том, что существуют такие люди.
Эбигейл, похоже, не слушала его. Она с беспокойством поглядывала на пустынную площадку перед домом. Кен догадывался, чего она опасается: если бы кто-нибудь из знакомых Эбигейл увидел ее сейчас здесь, в этом убогом квартале, ее репутации наверняка был бы нанесен непоправимый урон.
Кен испытал сильное искушение задержать ее подольше — до тех пор, например, пока не явится за своим сеттером миссис Форман, известная в городе сплетница. Однако еще сильнее было желание побыстрее отделаться от Эбигейл, чтобы больше не видеть эту женщину и не бередить душу воспоминаниями о ее роскошном теле. Девушкам, которые придут на вечеринку к Мэту, конечно, недоставало шика и элегантности, присущих Эбигейл, однако, слава Богу, они были лишены ее заносчивости и холодного высокомерия.
— Итак, выкладывай, что тебе надо? — задал наконец Кен главный вопрос, чувствуя, что пауза затягивается. — Консультация, лечение, стрижка?
— Нет, я приехала, потому что…
— Ладно, я сам знаю, зачем ты сюда приехала.
Кен еще когда сел в машину, опытным глазом заметил, что у бедняги йорка явно не в порядке печень.
Эбигейл бросила на него недоверчивый взгляд, и Кен криво ухмыльнулся. Конечно, в кругах, Где вращалась Эбигейл, существовало мнение, что такие, как он, парни в промасленных комбинезонах и без кругленькой суммы в банке, умом не блещут. И подобное представление ничто не могло изменить.
Ничто и никогда, не обольщайся, напомнил себе Кен и, протянув руку, подхватил с коленей Эбигейл зазевавшуюся собачку. Та душераздирающе взвизгнула, а Эбигейл от неожиданности вскрикнула:
— Кен!
При звуке ее голоса мороз пробежал по коже Кена: он все еще отлично помнил ситуацию, когда эта женщина, задыхаясь от страсти, точно так же выкрикивала его имя.
— Кен… ты… ты что делаешь?
Он с удивлением взглянул на Эбигейл. Всегда самоуверенная, она сейчас явно была в растерянности.
— Да вот, решил немного растормошить тебя. А что, разве тебе это разонравилось? — дерзко осведомился он.
Эбигейл от досады на мгновение закусила губу. Она чувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет.
— Прекрати паясничать!
— О, простите, мэм, я забылся. Покорнейше прошу извинить меня.
Эбигейл задохнулась от гнева и глубоко задышала, чтобы успокоиться и прийти в себя. Кен как завороженный смотрел на ее высоко вздымающуюся грудь.
— Если ты уже исчерпал запас своих дешевых острот, то, может быть, выслушаешь наконец, зачем я сюда приехала.
Хорошо хоть не назвала шутом гороховым, с горечью подумал Кен, впрочем, я это вполне заслужил.
— Повторяю, я знаю, зачем ты сюда приехала. Не спрашиваю, сколько ты платишь ветеринару, пользующему твоего пса, детка, но должен огорчить тебя: он и гроша ломаного не стоит. Скоро твоя псина облысеет, правое ухо начинает гноиться, а верхние клыки…
— Что-о?!
Он с ума сошел, в отчаянии подумала Эбигейл, да я проторчу здесь до второго пришествия, и без толку! Он даже не хочет выслушать меня!
— Впрочем, так уж и быть, займусь твоей собакой. Давай неси ее в кабинет, я обработаю ухо…
— Но это не моя собака, подруга оставила на день, она не могла тащить пса с собой, у ее матери аллергия на шерсть. И этой собаке не нужна…
