Не обращая внимания на швейцаров в ливреях, армия ворвалась в холл и устремилась дальше, в казино. Бикс оказался прижатым к рядам игровых автоматов. Что там у них в канистрах? Четвертаки? Неужто новые апокалиптики собираются бомбить автоматы до Второго Пришествия?
— Выплесни это, — замогильным голосом провыл пастор, обращаясь к одной из своих подданных, тучной женщине лет сорока. Из-под ее расстегнутой куртки выглядывал серебряный крестик с распятым на нем ягненком. — Излей гнев Господень.
Женщина не шелохнулась.
— Выплесни его.
Никакого движения: она стояла, как жена Лота, превратившаяся в соляной столп.
В игорном угаре, ослепленные огнями, оглушенные шумом, игроки не замечали вторжения.
— «Вылил ангел чашу свою на престол зверя», — процитировал пастор, словно терпеливый учитель, подсказывающий ученику забытую строку стихотворения. — Лей, Глэдис.
Никакой реакции.
Одним движением своей могучей руки пастор выхватил у женщины канистру и, сняв крышку, полил на ковер прозрачную жидкость. Резкий запах ударил в ноздри Бикса. Бензин. Бензин? Бензин?! По казино прокатилась волна удивленных возгласов. Короли рулетки оторвали взгляды от вращающегося колеса, стих звон монет, умолкли голоса игроков. Господь Всевышний — бензин!
Захлопали крышки канистр, и «гнев Господень» полился рекой. Удушливые пары распространились по «Тельцу», словно рядом швартовались тысячи эксоновских супертанкеров. Опомнившись наконец, охрана и мафиозные заправилы пошли в контрнаступление. Но поздно, неоапокалиптики уже были повсюду, поливая бензином проходы между столиками, игровые автоматы. Словно фермер, задающий корм свиньям, один ревнитель опрокинул канистру в лоток столика для игры в кости.
Пастор вынул из кармана куртки зажигалку.
— «Седьмой ангел вылил чашу свою на воздух!»
— Прекратите! — Это управляющий казино выбежал вперед со своим пистолетом. Но тут зажужжала чья-то электропила и прошлась по его животу, распоров его надвое. Управляющий захлебнулся в собственной крови. Пистолет выпал на промокший ковер, кровь хлестала из страшной раны, как вспенившееся пиво, вместо крика раздавалось только жалобное бульканье.
Бикс на подкашивающихся ногах двинулся к выходу. «Иди, — приказал он себе, — не смей оборачиваться».
Взревел огонь, заглушая пронзительные вопли игроков.
Бикс оглянулся. Адское пламя катилось через все казино гигантскими волнами. Казалось, восстал огненный океан, чтобы поглотить беспомощного «Тельца». Все вспыхнуло мгновенно: ковровые дорожки, шторы, зеленое сукно, деньги, игральные карты и сами игроки. Горящее тело молодого человека клонилось к игровому автомату, словно падало в объятия возлюбленной. Пожилая пакистанка, охваченная ужасом, судорожно опрокинула на себя кувшин с мартини, но пламя, поднявшееся с подола павлиньим хвостом, стало еще ярче.
В холле сработала противопожарная система, и из раструбов летним ливнем полилась вода. Повалил дым, от которого нещадно драло в горле и щипало глаза. Крестоносцы, видимо, посчитали свою миссию завершенной: они бежали к выходу, возбужденно переговариваясь, смеясь, не забывая мимоходом пнуть попавшуюся под ноги урну. Бикс надрывался от кашля, но в конце концов добрался до спасительной двери.
Воздух. Солнце. Морской ветерок. Прогуливавшиеся по Променаду пренебрежительно поглядывали на Бикса: истерическая жертва крупного ночного пролета… Но тут огонь рванулся наружу, в мгновение ока охватив все здание, с ревом вырываясь из окон, взбираясь по фасаду. Из огня выскакивали крестоносцы со своими электропилами, жужжащими, как гигантские дьявольские насекомые. Туристы бросились врассыпную, словно пехота под пулеметами истребителей, идущих на бреющем полете. Но напрасно. С криками «Долой Вавилон!» неоапокалиптики бросились вдогонку, нещадно уродуя людей своими пилами. Бикса бросило в жар, летний костюм мгновенно пропитался потом. Из «Золотого Тельца», словно яблоки с дерева во время бури, посыпались люди. Спасаясь из горящего здания, они прыгали из отеля на крышу казино, а уже оттуда на землю. Многие горели. Они перепрыгивали через поручни Променада и бросались к спасительной воде.
