Но у Дьявола готов другой план. Он неистощим на коварные замыслы. Проблему решат губка и ампула с ядом. Злорадно хихикнув, он открывает свой чемоданчик и, следя, чтобы на ноутбук не попали соленые брызги, вынимает из кармашка маленький зеленый пузырек из небьющегося стекла. На пузырьке фотография Джули Кац из «Луны». Надо проверить содержимое пузырька. Сатана вынимает пробку и роняет одну-единственную капельку в соленую воду. Встретившись с Милком, он, конечно, не скажет, что это яд, не скажет ему, что эта смертельная отрава называется Conium maculatum, или адский болиголов. Что ему стоит солгать? Он скажет, что в пузырьке тетрадотоксин, нектар зомби.
От смертоносной капли вода залива начинает шипеть и пузыриться. Трава и водоросли чернеют, как обгоревший фитиль. Медузы всплывают на поверхность разлагающимся студнем. Короче, действует.
— Твое здоровье, Джули Кац. Пей до дна, детка. Вот она — губка из Евангелия от Матфея, 27:48. Поднеси ее к своим пухлым губкам и пей досыта, Шейла из «Луны».
К берегу прибивает волной тысячи дохлых морских игл, креветок, медуз, раков-отшельников, а Сатана, призвав на помощь все свои драматургические способности, свой талант организатора красочных зрелищ, раскрывает ноутбук и принимается за сценарий гибели своего заклятого врага.
Червь сомнений, этот паразит, облюбовавший душу Билли Милка и в последнее время прочно в ней поселившийся, был ничем в сравнении со скорпионом уверенности, вонзившим свое зазубренное жало ему в сердце. Первосвященник понуро брел мимо Силоамского пруда к священной реке.
Шейла невиновна.
Шейла — вовсе не та ненавистная тварь, которую он жаждал уничтожить.
Перед мысленным взором Билли вставали факты, осязаемые, неопровержимые. Священная река ее не жгла. Глаз-фантом не обнаружил саранчи под кожей, но главное, четверть века назад Шейла исцелила его мальчика. Да, прихвостни Сатаны также творили чудеса. Но разве могли они сравниться с тем чудом, что озаряло жизнь Билли все эти годы? Чудом победы над ретролентальной фиброплазией, чудом возвращения зрения его сыну. Билли всем сердцем любил Тимоти. Так нещадно изувечив себя, он сидел сейчас в залитой солнцем палате Новоиерусалимской больницы с обмотанной бинтами головой. Бедный мальчик! И все же он был не прав. Знахарка, колдунья, гипнотизерша — кем бы ни была Шейла, дар, преподнесенный ею Тимоти тем августовским полуднем 1985 года, ниспослан свыше, а не был подброшен снизу.
На берегу, прямо под Древом Жизни, сидел человек с крыльями и рыбачил.
— Здравствуйте, отче!
Его голос был веселым и твердым — не голос, а гарпун.
— Доброе утро, — растерянно пробормотал Билли.
Шелковое платье, золотистые волосы, белые перья, так, значит…
— Что-то сегодня не клюет, — вздохнул крылатый.
— Ангел! — выдохнул Билли. — Вы — ангел?
Существо пригладило перышки на левом крыле.
— С головы до ног. От кончиков перьев до самой кожи.
— Она невиновна, правда?
— Невиновна, как первая райская роза, — кивнул ангел и свернул леску. — Она в чести у Бога, наперсница Иисуса к тому же, а вы чуть было не сожгли ее.
— Нет, прошу вас, я этого не сделаю! — Ангел! Он разговаривает с ангелом! — Я выйду на арену и скажу: «Благочестивые сограждане, я разорвал приказ об экзекуции. Шейла из “Луны” не будет сожжена ни сегодня, ни в какой бы то ни было другой день».
— Похвально, отче. По сути решение правильное. Но тем не менее… — Подобно Аарону, бросившему свой жезл перед египетским правителем, ангел перебросил леску через реку. — Тем не менее если вы поступите именно так…
Покрытая рябью река вдруг застыла, став безупречно гладкой, как зеркало. На поверхности, словно в театре теней, замелькали силуэты. Человеческие фигуры обрастали плотью, проявлялись лица, одежда. Билли узнал себя. Он стоял посреди арены, объявляя отмену казни Шейлы.
— Да, — кивнул он ангелу, — именно так я все и представлял.
Как вдруг верующие вскочили со своих мест, и возмущенная толпа хлынула на арену, набросилась на своего предводителя.
— Вы должны отдать им Антихриста, — пояснил ангел. — Если вы их разочаруете, они разорвут вас на части. — Он снова забросил удочку. — Небеса не могут пожертвовать вами, Билли Милк. Вы были преданным слугой, и мы знаем, что вы справитесь еще с парой-тройкой городов. Пора действовать в международных масштабах. Только подумайте, как порочен Тегеран. Триполи плачет по факелу. Москва давно созрела.
