— Ага. Но… короче, неплохо бы проверить мою догадку. Вот только кому это дело доверить?
— Так сам и берись!
— Думаете, Дэвид?
— Уверен, Алекс. Да и герр Нойманн, как я погляжу, не против?
— Наш уважаемый коллега прав, сударь. Вы наш главный актив, и в свете вновь открывшихся обстоятельств я бы рекомендовал усилить меры конспирации.
— Сменить явку, что ли?
— Именно, сударь.
— То есть вы хотите сплавить меня в неведомые дали, чтобы Спиридоновы до моей шеи не добрались? А не боитесь, что я её сам сверну, без посторонней помощи? Это ведь очередная авантюра, поверьте на слово.
— Мы уже неоднократно имели возможность убедиться в вашей способности выпутываться из самых разных неприятностей, сударь. Просто по возможности оставайтесь на связи.
— Хм… Влад?
— Перехватывать каналы квантовой телепортации ещё никто не научился, босс. Утечка информации возможна лишь по вине людей. А если ты будешь один… ты же Алексу Заварзину доверяешь?
— Как самому себе! — схохмил я.
— Вот и правильно. А остальным, даже нам, не нужно.
— Влад, а ты не офигел ли?
— Нисколько, босс. Мы ведь не в вакууме живём. У нас у всех есть окружение, а у окружения — своё окружение. Помнишь нехитрую истину: надёжность системы в целом меньше, чем надёжность наименее надёжного её компонента?
— Ладно, убедили… с прихвостнями разберусь, да Ценкера к делу пристрою, и сразу рвану.
— На какой срок мы можем рассчитывать, сударь?
— Ну, почти трое суток в один конец… а что?
— Шесть суток… неплохо. Дэвид?
— Да, почти неделя без основной головной боли, герр Нойманн.
— Вот вы!..
— Ты, конечно, мне босс, Алекс, но уважаемые соратники правы, — серьёзно посмотрел на меня Влад. — Нам всем будет гораздо спокойнее от осознания того нехитрого факта, что ты не свалишься внезапно нам на головы, или, того хуже, не материализуешься посреди вражеского флота.
— Чёрт! Вы ещё на гауптвахту меня посадите, от греха! — возмутился я.
— И посадили бы, сударь. Но, к моему глубочайшему сожалению, сейчас у нас нет такой технической возможности.
— А если Ценкера озадачить?
— Влад!!! — Изумлению моему не было предела — вот от кого не ждал удара в спину! — Ты, вообще-то, у меня на зарплате!
— Я — да, — и не подумал смутиться тот, — а вот мистер Деррик и герр Нойманн в доле, им за оклад жалованья беспокоиться не нужно.
— А это неплохая идея, господа, — уже всерьёз задумался Степаныч. — У Ценкера крупное судно, там найдётся надёжное помещение. Плюс опасность уничтожения мобильной базы силами вражеских флотов сведена к минимуму, в отличие от Картахены.
— Вот спасибо! — рассмеялся я, постаравшись вложить в смех побольше сарказма. — Но вы упустили один важный момент: мне нужно сначала разрулить ситуацию с людьми Антона, а до того брать меня под стражу неразумно. А потом пусть только попробуют меня арестовать!
— Попробуют, если придётся, — поддержал Деррик бывшего моего слугу. — Пойми, Алекс, это не шутки. Ты — глава. И ты не имеешь права собой рисковать.
— Да вы себя вообще слышите?! Не имею права рисковать?! А лично разрешать конфликты с напуганными молодыми отморозками?! А хрен пойми куда с хрен знает какими перспективами соваться — это, значит, нормально? Это, значит, не риск?!
— Риск, — не повышая голоса, подтвердил Степаныч. — Но риск приемлемый. В ваших примерах он, во-первых, прогнозируемый, во-вторых, ваша выживаемость зависит от вас, а не от слепого случая. Сударь, ваше участие в крупномасштабных боевых действиях, а тем более в космических баталиях, когда неизвестно, что, в какой момент и по кому конкретно прилетит, категорически исключено. Поймите это. И примите. Что же касается ваших, э-э-э…
— Авантюр? — подсказал я.
— Именно, — с благодарностью кивнул Степаныч. — Что же касается ваших авантюр, то мы не можем держать вас на привязи, хоть и очень бы этого хотелось. Будучи взаперти, вы не принесёте Корпорации пользы. Насколько я понял, предстоящая экспедиция ничуть не опаснее ваших предыдущих… приключений?
— Скорее всего, — покивал я. — Не думаю, что Антоха сунулся бы в по-настоящему опасное место с Машкой. Он хоть и авантюрист, но не дурак, и сестру мою любит. Если бы риск был значительным, он бы однозначно от неё избавился, даже если бы та сопротивлялась. А значит, он уверен, что сможет уберечь её от неприятностей.
