– Не вижу иного выхода. – Он чуть дернул плечами, нервно, и заметил это. Контролировать сразу и разум, и тело получалось плохо. – Если честно, возвращаться на пляж опасно. К тому же слишком темно, а местность неровная. А здесь мы могли бы попробовать отыскать укрытие. Ведь жил же здесь кто-то, судя по всему.
Речь походила на уговаривание самого себя, что было вовсе недалеко от истины.
– Немного странное место для жилища, не находишь? – с нарастающим сомнением протянул Сората, неловко переступая с больной ноги на здоровую. – Словно тут кто-то не просто жил, а… прятался. Или чего-то ждал.
Над головой, там, где расходились стенки ущелья, тревожно завыл ветер, сбрасывая вниз мелкие камешки и сухие веточки.
– Нам подходит первый вариант. – Генри протянул Кимуре руку. – Идем? Или все же ты хочешь, чтобы мы вернулись к воде?
Из-за облаков выглянул желтый бок луны, и все приобрело зловещее сияние, в том числе и огромные от волнения и боли глаза Сораты. Длинная влажная челка липла ко лбу, японец мелко трясся от холода, но умудрялся не терять присутствия духа:
– Ну уж нет. Прятаться – не самое подходящее занятие для потомка самураев, так что давай прятаться будешь ты, а я выжидать, когда все стихнет?
Он с тихим смешком ухватился за протянутую руку, ледяные пальцы сомкнулись на ладони Генри, и этот холод будто перешел к нему.
– Обещаю, как только найдем подходящее место, сразу займемся твоей ногой.
Кимура коротко кивнул, и мужчины одновременно сделали шаг в темноту.
Подсвечивая себе путь фонарем, они продвинулись вглубь пещеры метров на десять, но серое пятно позади уже почти растворилось, будто кто-то невидимый завалил ход сразу за ними. Пальцы Сораты едва не выскользнули из взмокшей ладони Генри, и тот сильнее стиснул их. Здесь, в темноте, они были не взрослыми мужчинами – успешным бизнесменом и шеф-поваром и не бывшим полицейским, расследующим таинственные исчезновения детей из «Дзюсан». Они сами были как два потерявшихся ребенка и, сами того не сознавая, тянулись друг к другу в поисках защиты. Позже им непременно станет стыдно за свое поведение, но гораздо, гораздо позже.
Молчание давило на виски, хотя прошли считаные секунды. Генри старался дышать глубоко, губы сохли и их приходилось постоянно облизывать, поэтому, когда Сората вдруг заговорил, он не смог сразу выдавить из себя ответа.
– Генри, – начал Кимура, – ты ведь знаешь, что это там… такое было?
Голос его едва ощутимо дрогнул. Вот он и рискнул заговорить о главном.
– Не знаю. – Британец солгал лишь отчасти. Дрожь Сораты от него не укрылась, и он предпочел пока не говорить того, что почувствовал на побережье – страх Сораты заставлял его быть храбрее, а явная слабость – сильнее. Защищать дорогое – больше инстинкт, чем осознанное стремление, но в темноте, вдали от цивилизации, именно инстинкты вели Генри вперед. – Все будет хорошо.
И это точно было ложью от начала до конца.
– Мне важно знать, – сказал Сората, Генри его понимал. Просто не мог ответить.
– Само собой. Я поделюсь всем, что станет мне известно. Даю слово.
Наконец, узкие стены разошлись в стороны, и перед ними открылся просторный зал, естественная пещера, почти пригодная для жизни. Однако время позволило природе отвоевать позиции, и уходящие ввысь гладкие стены покрылись влагой, на полу кое-где она собралась в небольшие матово блестящие лужицы, с потолка капало. В центре все еще оставался нетронутым большой очаг, рядом с ним – несколько плоских валунов, а чуть поодаль валялись кучи тряпья, среди которых угадывались потрепанные продавленные матрасы и дырявые покрывала. Все сырое и воняющее плесенью. Над очагом виднелась дыра, используемая под дымоход.
– Нам нужен свет и тепло. – Генри сбросил рюкзак на землю. – Разведем костер.
– Все отсырело, – покачал головой Сората. – И я не взял с собой спички. Генри, – он зябко обхватил себя за плечи, – мне холодно.
Генри замер. Кимура дрожал и выглядел таким несчастным, что британца самого начинало трясти – от бессилия.
– Ерунда. Ты не мог забыть спички. Вот увидишь, они где-то тут завалялись.
Он перетряс весь рюкзак и нашел заветный коробок, упакованный, как и все остальное, в герметичный пакет. Дрова, сваленные в кучу, изрядно отсырели, и пришлось постараться, чтобы их поджечь, но усилия себя оправдали. Дым серым веретеном потянулся вверх, в дыру, а пещера наполнилась уютным потрескиванием и шорохом. Первые, пока еще робкие, язычки огня заплясали на поленьях, отбрасывая длинные тени и размытые отблески на влажные камни.
