потрясающими крендельками с корицей. Мы никогда не обсуждали с ним
прошлое. Он ничего не знает обо мне, - впрочем, как и я сама, - я ничего не
знаю о нем. Мне только известно, что его зовут Джордж. И он работает
поваром в ресторане, точнее работал. Сейчас он работает сам на себя. Печет
всяческие вкусности и продает их в магазинчик неподалеку. В этот
солнечный замечательный день он решил устроить мне сюрприз. Когда мне
наконец-то позволили открыть глаза, я с удивлением поняла, что он привез
меня на блошиный рынок.
- Мне всегда казалось, что здесь безумно романтично. Как в сказке, -
смущенно признался мне Джордж. И окунувшись в эту атмосферу, я с ним
согласилась.
Вы когда-нибудь бывали на блошином рынке? В одиночестве или со своей
половинкой? С родителями или с другом? Или может быть с шумной
компанией? Вам обязательно стоит попробовать. Это как прийти в другой
мир. Здесь даже время течет по-своему. Здесь все напоминает сказку: старые
вязаные шали самых разных расцветок, мундштуки простые и для выхода в
свет, трубки: деревянные, резные, сувенирные; огромные напольные часы с
отломанным маятником и хрипловатой кукушкой, золоченые клетки для
птиц, столовые наборы и расписные тарелки, балалайки и семиструнные
гитары, среди музыкальных инструментов был даже клавесин! Я ощущала
себя Алисой в стране чудес. Джордж приобрел себе старинный канделябр.
Когда я спросила, зачем он ему нужен, он ответил, что хочет перенести часть
этой удивительной атмосферы домой. Меня же окончательно добили
шляпки! Сколько их было! Котелки, пробковые, соломенные, кожаные, фетровые, украшенные стразами и перьями, стильные черные, детские с
аппликациями в виде бабочек и стрекоз. Никогда не думала, что можно
получить столько удовольствия от банальной примерки шляп. Я как раз
примеряла одну, в стиле Индианы Джонса, когда из-за спины выплыл
Джордж, прижимающий к себе канделябр.
- Ты никогда о себе ничего не рассказываешь. Я думал, женщины любят
рассказывать.
- Я открою тебе страшный секрет! Я не женщина, - улыбнулась я, схватившись за маленькую дамскую шляпку для верховой езды. – На самом
деле мне нечего рассказывать.
- Как так нечего?
- Я ничего не помню. Ну а ты? Почему не рассказываешь?
- Слишком хорошо помню, - Джордж как-то уж слишком быстро ответил, а
потом словно спохватившись, переспросил меня, - Что значит, ты не
помнишь?
- У меня амнезия. Я ничего не помню. Ничегошеньки.
- А… а как это случилось?
- Автокатастрофа, - коротко ответила я, с сожалением откладывая наиболее
приглянувшуюся мне шляпу. Соломенную, увитую синими атласными
лентами. Не следует мне деньги тратить, у меня с ними и так не особо густо.
- Прости…
- Ничего. Откуда тебе было знать – я же ничего не рассказывала.
- Ты поэтому ушла? Чтобы вспомнить?
- Да.
Мы молча шли вдоль длинных рядов, и я растерянно отмахивалась на
предложение купить на удачу костяные бусы, где костяшки перемежались с
птичьими перьями, которые к тому же подозрительно попахивали. В гробу я
видала такую сомнительную удачу. Это дурацкое молчание затягивалось, а в
глазах Джорджа я видела невысказанный, но терзающий его вопрос. Так что
после очередного прилавка с чудодейственными оберегами, я не выдержала:
- Я очнулась в больнице спустя 2 недели. Подключенная к каким-то
аппаратам. Возле меня на стуле дремала женщина. Когда я проснулась, там
что-то запищало и, она открыла глаза. Она смотрела на меня и улыбалась.
Потом вдруг подскочила ко мне и стала меня целовать. Я помню, что от нее
очень вкусно пахло: улица после дождя, свежая клубника и корица. В этом
было что-то родное. Она постоянно шептала: хорошая моя, девочка моя. И
единственное, что я тогда смогла прохрипеть: кто вы. А она в плач. Потом
пришел мужчина, высокий, красивый очень, взял ее под руку и увел. Но
перед тем как уйти, он сказал, что они попозже зайдут. И он назвал меня
