расставлены мягкие игрушки, фарфоровые куклы. Еще там лежало
симпатичное голубое платьице. И маленькие белые туфельки на полу. На
мягком пушистом ковре сидел Джордж, чуть наклонившись вперед. Я не
сразу поняла, куда он смотрит. А уже потом увидела столик под окном. На
нем среди свечей стояли горшочки с увядшими растениями и фотографии.
По идее, мне следовало вернуться в свою комнату и поскорее уснуть, а утром
сделать вид, что ничего не произошло. Но Джун явно привел меня сюда не
просто для того, чтобы я посмотрела, а потом трусливо удрала. Так что я
немного прошла вперед и села рядом с Джорджем. Он даже внимания не
обратил, смотрел на центральную фотографию. Мужчину я узнала сразу. Это
был Джордж. Такой же загорелый, с широкой улыбкой. Только вот на
фотографии у него не было этих серебряных нитей в волосах, и улыбался он
как-то по-другому. Так улыбаются действительно счастливые люди. Справа
от него женщина с круглым добродушным лицом. На щеках и маленьком
носике россыпь веснушек, а по плечам рассыпались темно-рыжие волосы. У
нее трогательная ямочка на подбородке, а синие глаза смотрят весело, задорно. Между счастливыми родителями, сияя улыбкой, такой
необыкновенной, какая бывает только у детей, девочка с такими же синими
как у матери глазами, и такой же умильной ямочкой на узком подбородке.
Выбеленные солнцем волосы у нее заплетены в косички, обвязанные
желтыми ленточками. Такая солнечная, летняя фотография. Счастливая.
- Они красивые, - шепнула я. – Твоя жена и дочь.
- Жена – Джина, а дочка Амелия, - Джордж все так же смотрел вперед, не
отрывая взгляда от маленького кусочка счастья на матовой бумаге.
- У нее глаза мамины, а нос твой.
- Да…. Джина всегда в шутку ворчала, что мы с ней неправильно слепили
нашу девочку. Нос должен был быть ее, а глаза мои. Говорила, что для
маленькой девочки мой нос слишком длинный. Еще шутила, что если у нас
вдруг родится мальчик, то наверняка с моими глазами и ее миниатюрным
носиком, - он горько усмехнулся, и так сильно сжал руки в кулаки, что
показалось, будто я слышу, как трещат фаланги пальцев от напряжения.
Никогда мне так не хотелось убежать, как сейчас, но я все-таки подавила в
себе это трусливое желание, чуть ближе подвинувшись к мужчине. Слушала
его тяжелое дыхание и смотрела на фотографии. Вот беззубый карапуз тянет
измазанные в каше ручки к папе, щедро украшая его манкой. Девочка в
форме для верховой езды показывает камере медаль за первое место. Все в
той же форме она сидит у гордого за своего ребенка отца на плечах. Амелия
верхом на лошади. Амелия с мамой. Амелия в школе среди своих
одноклассников. Амелия задувает свечи. Амелия…
- Она очень любила лошадей. Каталась с 5 лет. Это моя идея была –
отправить ее заниматься верховой ездой. Мы тогда разгребали старые вещи, среди которых была стопка журналов, а там статьи всякие о скачках, - дед
Джины в свое время увлекался. И у нее так загорелись глазки, когда она
увидела этих удивительных животных, что я сразу понял, это ее. Для нее не
было большего счастья, чем отправится на тренировку или конную прогулку.
В то время, как другие девочки ее возраста капризничали и требовали новое
платьице или куклу, она, скромно потупив глазки, подходила ко мне и
говорила: папочка, если вдруг будет возможность, то купи мне, пожалуйста, новое седло. А то это натирает Зимнему спину. Это она у мамы научилась
так просить. Вон, в первом ряду, справа, самая крайняя, фотография, где у
Амелии волосы в хвостик убраны. Она сделана незадолго до… Это
случилось накануне ее дня рождения. Мы по сложившейся традиции
отправились на конную прогулку. Ее любимец приболел, и тренер дал
другого коня. Помоложе, но он, казался, таким спокойным, даже
флегматичным, как будто выпил ведро валерьянки. Мы уже были на лесных
