|
| She felt as though she must help her mother now as well as herself. | Она чувствовала, что должна заботиться и о себе и о матери. |
| The days which followed were ones of dreamy uncertainty to Jennie. | Следующие дни Дженни прожила как во сне. |
| She went over in her mind these dramatic events time and time and time and again. | Все снова и снова она перебирала в памяти необычайные события того вечера. |
| It was not such a difficult matter to tell her mother that the Senator had talked again of marriage, that he proposed to come and get her after his next trip to Washington, that he had given her a hundred dollars and intended to give her more, but of that other matter-the one all-important thing, she could not bring herself to speak. | Не так уж трудно было рассказать матери, что сенатор опять говорил о свадьбе, что он хочет жениться на ней, когда вернется из Вашингтона, что он дал ей сто долларов и обещал дать еще, но совсем другое дело - то единственно важное, о чем она не могла заставить себя заговорить. |
| It was too sacred. | Это было слишком свято. |
| The balance of the money that he had promised her arrived by messenger the following day, four hundred dollars in bills, with the admonition that she should put it in a local bank. | Обещанные деньги он прислал ей на другой же день с нарочным - четыреста долларов, которые он советовал положить на текущий счет в банк. |
| The ex-Senator explained that he was already on his way to Washington, but that he would come back or send for her. | Бывший сенатор сообщил, что он уже находится на пути в Вашингтон, но вернется или вызовет ее к себе. |
| "Keep a stout heart," he wrote. "There are better days in store for you." | "Будь мужественна, - писал он. - Тебя ждут лучшие дни". |
| Brander was gone, and Jennie's fate was really in the balance. | Брэндер уехал, и судьба Дженни поистине повисла на волоске. |
| But her mind still retained all of the heart-innocence, and unsophistication of her youth; a certain gentle wistfulness was the only outward change in her demeanor. | Но она сохранила еще всю наивность и простодушие юности; внешне она была совсем прежней, только появилась в ней какая-то мягкая задумчивость. |
| He would surely send for her. | Конечно, он вызовет ее к себе. |
| There was the mirage of a distant country and wondrous scenes looming up in her mind. | Ей уже мерещились далекие края, удивительная, чудесная жизнь. |
| She had a little fortune in the bank, more than she had ever dreamed of, with which to help her mother. | У нее есть в банке немного денег, она никогда и не мечтала о таком богатстве, теперь она сможет помочь матери. |
| There were natural, girlish anticipations of good still holding over, which made her less apprehensive than she could otherwise possibly have been. | Как всегда бывает с молодыми девушками, она все еще ждала только хорошего; иначе, быть может, ею скоро бы овладели тревожные предчувствия. |
| All nature, life, possibility was in the balance. | Все ее существо, ее жизнь, будущее - все висело на волоске. |
| It might turn good, or ill, but with so inexperienced a soul it would not be entirely evil until it was so. | Это могло кончиться и хорошо и плохо, но для такого неискушенного создания зло становится очевидным лишь тогда, когда оно уже свершилось. |
| How a mind under such uncertain circumstances could retain so comparatively placid a vein is one of those marvels which find their explanation in the inherent trustfulness of the spirit of youth. | Как можно среди такой неопределенности сохранить душевное спокойствие - это одно из чудес, разгадка которых в прирожденной доверчивости всякого юного существа. |
| It is not often that the minds of men retain the perceptions of their younger days. | Не часто бывает, чтобы зрелый человек сохранил свои юношеские представления. |
| The marvel is not that one should thus retain, but that any should ever lose them Go the world over, and after you have put away the wonder and tenderness of youth what is there left? | И ведь чудо не в том, что кто-то их сохранил, а в том, что все их утрачивают. Обойди весь мир -что останется в нем, когда отойдут в прошлое нежность и наивность юности, на все смотрящей широко раскрытыми, изумленными глазами? |
