Джаббервокк. Оригинал и 50 переводов - страница 7

---

Перейти на стр. ОК

---

А в джунгле ждет топтица-жарай

И чернявится Мандышашлык!»

Взял он вымпыль и стался неслаб:

Не маячился шваер нигде;

Он под мудрых пришел баобаб,

Подумарить слегка в уезде.

И когда он там думно торчал,

Бурчулак, все очами паля,

Продираясь сквозь лес, матерясь и рыча,

На него как накинется, бля!

И раз-двинь! И два-рань! Размахню!

Вымпелезвием он задрючил!

И прикончил, и гада мошню

Прихватив, он домой поскочил.

«Так убил Бурчуляку ты все ж?

Дай обнять, облучистый, ура!

На гора! По машинам! Даешь!» —

Хропотался старик до утра.

Кухарило. Мошкная мызгля

Заширялась по всей напрале:

Ломотался патлун без рубля,

И засучились хрюши во мле.

Перевод И. П. Козловойского (1998)

ГРЫЗЛИК

Смуркался лес, и висуны

Хивлялись на стуках.

И отвержались блескуны

В их зоркливых глазах.

«Не снуйся в глужбище, мой сын!

Там Грызлик и Пузон

Морчалят страждущих детин,

Взвывая, как Кобзон».

Но взял он Мойсчеры и Вип,

И закрывак, и мец:

Пусть Грызлик там в Тумге не спит,

Предчувствуя конец.

И в лес он тихо прошмыкнул,

И внямчиво стоит.

Но слышен сухотреск и гул —

То Грызлик свербещит.

И пзыкнул мец, и подскочил,

И вхряпнулся в зевун.

В тумане звербище почил,

Утратив свой главун!

«Мой пыркий сын! Мой Геракакл!

Ты победил и жив!

Тебя возромансим в веках,

Чтоб Живчик был пуглив».

Смуркался лес, и висуны

Хивлялись на стуках,

И отвержались блескуны

В их зверкливых глазах.

Перевод С. Ивановой (2004)

ГМЫРЬ

Твердело. Тугоплавкий смав

Струился по трубе,

Сморчки скакали у канав,

Прыщ вылез на губе.

Сынок, за лесом Гмырь живёт,

Вонюч он и зловещ!

А в лес пойдёшь — тебя сожрёт

Инцефалитный клещ.

Но взял он репеллента бак,

Взял меч, башмак и шланг.

И лесом пятился как рак,

Под дуб заполз как танк.

Но обнаружен он, и вот

Уж Гмырь к нему летит!

И, недоеден, бутерброд

Вылазит из орбит.

Но он ударил башмаком

По челюсти Гмыря!

И тот оплюхнувшим мешком

Поник у фонаря.

И вот герой наш злоползёт,

Свистя, как какаду,

Домой с победой, и несёт

Клеща в своём заду.

Так что ж, ты в челюсть дал Гмырю?

И клещ в штаны залез?

Я весь от радости горю,

Сынок ты мой, болбес!

Твердело. Тугоплавкий смав

Струился по трубе,

Сморчки скакали у канав,

Прыщ вылез на губе.

Перевод С. Сергеева (2004)

БУРНОЖОР

Уднилось. Смокрые хрозды

Ветрались на базу,

А мурзкие кросты сквозь дым

Освамились в лазу.

Сын, Бурножора устрашись!

Зубняв он и когтит,

С Жабедной птицей бреет высь

И Бдигрыза ядит!

Мечился я, щитом обнясь,

Одумал храброслов.

Подлесно брод ищу, стрижась

Тумтумских корногов.

Устал и встал средь криводрев,

Тут полдыхнул уждар,

Пылает Бурножора зев,

И очи — о яснозар.

И раз и два, вжигах уплоть,

Мечается клинок,

Брыдает зверья голова

С размаху на песок!

Так храблий верноотпрыск вшёл,

Повержен Бурножор!

Уйла! Ай ты! Свитайте! Зол

Герой хвалидно встор!

Уднилось. Смокрые хрозды

Ветрались на базу,

А мурзкие кросты сквозь дым

Освамились в лазу.

Перевод А. Ярцева (2012)

БУРИМОР

Творилось. Маялся мингрел,

Кинг-Конг в хоккей играл,

Курлоцефал во сне сопел,

Змеился интеграл.

«Ужасен ярый Буримор,

О, мой Невинный Крох, —

От строк его увял забор,

Горбатый ящер сдох!»

Он взял титановый гарпун,

Верблюда оседлал,

У древа Ча, суров и юн,

В раздумьи постоял.

Как вдруг — из леса напролом,

Держа берет, как щит,

Как коромысло, под углом

На Кроха враг летит.

Удар! Еще! Лупил в упор

Гарпун за разом раз,

И рухнул наземь Буримор,

Звеня, как медный таз.

«Ты Буримора — Р-Р-Р и КЛЯ?!

О, благостная весть!

Смотри же — в небе вензеля

В твою сложились честь!»

Творилось. Маялся мингрел,

Кинг-Конг в хоккей играл,

Курлоцефал во сне сопел,

Змеился интеграл.

Перевод М-ки (1999)

ПОЛТОРАКИ [29]

Поздний вечер. Кузнечик стрекочет в кустах,

Черный Ворон висит со звездой.

Победив в себе гордость, сомненья и страх,

Иннокентий пьет чай с резедой.

«Иннокентий! Не пей эту гадость вовек,

Обернется веселье бедой.

Станешь лыс, словно горный горячий абрек,

С правоверной в веках бородой!»

Но — увы! — Иннокентий сомнениям чужд,

Крепко ложку за ножку схватив,

Под платаном, чай, дует сей доблестный муж

Сидр, коньячества, аперитив.

Вдруг, внезапно, в среде испарений пивных,

От восторга банально рыча,

Полтораки несет десять раков речных

И, тайком, полтора кирпича.

Двадцать два! Тридцать восемь! Семнадцать! И вот,

За живот ухватившись, упал,

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---