— Говорите, Валерий рецидивист… Кражи на нем висят. Да и я про него плела без зазрения совести. А вы знаете, что он конфеты любит?
— Какие конфеты?
— Самые простенькие. Например, «Школьницу» за рубль шестьдесят.
— Это ты к чему?
— Не только бананы и шампанское. А знаете, кошек обожает. Как-то принес котенка, у мальчишек отобрал. Только усы да брови торчат, до того маленький, рыженький. Носик красный, ушки розовые и ходить не может, его заносит; есть не умеет, пришлось учить мордой в молоко. Он и сейчас у меня живет.
— Ну и что?
— Однажды были мы в магазине… Валерка увидел, как старушка брала двести граммов колбасы. Да еще просила порезать. Ну кто теперь вареную дешевую колбасу берет по двести граммов? И в килограмме-то мяса не отыщешь. Что сделал Валерка? Она оставила на столе свою торбочку и пошла за свеклой. За одной штучкой, между прочим. Валерка потихоньку ей в торбу палку копченой кооперативной колбасы и запихал.
— Так, интересно.
— Он плакать любит.
— От чего?
— От много чего. В кино может заплакать на индийском фильме. Как-то деда увидал, которому улицу было не перейти, перевел, а глаза, вижу, на мокром месте. Приснится что-нибудь тяжелое, проснется и заплачет. Страшно, когда плачет мужчина.
— Видимо, нервы.
— А однажды сказал, что опостылело ему все, бросить бы и уехать на жительство в деревню.
— Что опостылело?
— Наверное, живопись. Сергей Георгиевич, я, может, и глупая, но сердцу своему верю… Любовь это, не любовь, но душа его ко мне повернута.
— Нина, это и есть то серьезное?
— Валерий не только вор, он и добрый,
— Все, что ты хотела сказать?
— Нет. Сергей Георгиевич, я от вас утаила один факт…
— Какой? Смелее-смелее.
— Сегодня пятница… В воскресенье Валерий ждет меня в Поморске.
— Это он по телефону сказал?
— Да, когда звонил ночью.
— Зачем ждет?
— Об этом разговора не было.
— Где ждет, во сколько?
— Если скажу, то что?
— Как что?.. Сама понимаешь.
— Ага, поедете и арестуете.
— Моя обязанность.
— А я?
— Мы же говорили… Если любишь, то будешь ждать.
— Пятнадцать лет? После того, как я помогла его арестовать? Да он меня проклянет, и правильно сделает.
— Но ведь ты для чего-то мне сообщила о предстоящем свидании?
— Думаете, для того, чтобы ваши сотрудники поехали вместо меня? Нет, Сергей Георгиевич, обижайтесь на меня, арестовывайте, режьте на куски, но я никогда Валерия не выдам. Да меня любой суд оправдает. Еще чего: собственноручно сажать отца будущего ребенка.
— Нина, но у меня есть и другие средства найти Куфелкина в Поморске.
— Без меня никак не найдете. А если будете за мной следить, то я не поеду.
— Как ты узнаешь, будем следить или нет?
— А я с вами договорюсь.
— О чем?
— О том, что я поеду одна в Поморск и привезу Куфелкина.
— Куда привезешь?
— Сюда, к вам.
— Ты, оказывается, умеешь острить.
— Я серьезно. Только вы дадите слово, что за мной следить никто не будет и ничего предпринимать пока не станете.
— Никаких слов давать не намерен.
— Почему?
— Ей-богу, детский сад… Ты же только сейчас говорила, что ловить отца своего ребенка не будешь?
— Разве я ловить поеду? Уговаривать явиться с повинной. Придет сам, добровольно, принесет все иконы и картины, и пурпур Ольхина… Смотришь, скостят срок. Суд не на осуд, а на рассуд.
— Нина, для тридцатилетней женщины это слишком наивно.
— Вы не верите, что так сделаю? Я дам честное слово. А мое слово верное, все в цехе подтвердят. Я могу запутаться, но уж если что знаю твердо, то на том и закаменею.
— Ты хочешь, чтобы надо мной весь город хохотал? Послал девчонку за преступником, который находится во всесоюзном розыске…
— Эх, Сергей Георгиевич, замах у вас верстовой, а шаг метровый.
— В каком смысле?
— Умный вы человек, обо всем судите. Про любовь много хорошего сказали, про смысл жизни, про счастье из кирпичиков… Глаза мне завязывали. Знаете, я вас сравнивала. Инженер знакомый на заводе есть… Примерно ваших лет. Автолюбитель, машину свою имеет. Ни поговорить с ним, ни поспорить. Про запчасти думает да про покрышки. Каждую свободную минутку выскакивает на улицу и эту машину поглаживает. Я сравнивала… Дядя Костя на нашей лестничной площадке живет, тоже ваших лет — в домино играет и телевизор смотрит. Я сравнивала… Ученого знаю, специалист по всем западным литературам, тоже ваших лет. Травы, массажи, сауны, голодания… Одного кефира может с голодухи четыре бутылки выдуть, и говорить, кроме как о своем здоровье, он ни о чем не будет. Сравнивала я, сравнивала, и досравнивалась.
