Камбуз нашелся без труда, и, к ее радости, в набитом продуктами холодильнике оказалось не меньше дюжины холодных копченых цыплят и полно банок с пивом и соками. Захватив банку апельсинового сока и две куриные ножки она уже хотела возвращаться, как вдруг над головой раздался голос Джила:
— Что-то не нравится мне та тучка.
— Вы лучше в этих островах разбираетесь, — ответил Декстер без прежней веселости, — но, по-моему, там действительно не все ладно.
Лори вжалась в стену камбуза, стараясь получше расслышать разговор.
— К сожалению, тропические штормы здесь не редкость, особенно в это время года, — продолжал Джил. — Возникают как будто из ничего, посреди ясного неба, и так же быстро иссякают. Обычно это просто захватывающее зрелище, но иногда бывают действительно сильные ураганы; эта прелесть как раз из таких.
— Может быть, повернем на Калатину?
— Все равно не успеем, — отрезал Джил. — Безопаснее всего отправиться на север Джадамо. Там широкая естественная бухта, она нас хоть немного укроет. На входе коралловые рифы, но если нам удастся встать там на якорь, все будет в порядке.
— А мы не сможем перебраться через рифы и высадиться на острове? — поинтересовался Декстер.
— Нет, на «Островитянке» не сможем. Она слишком велика и с таким штормом, который у нас тут намечается, мне бы вообще не хотелось рисковать. И потом, за высадку на острове без разрешения — огромный штраф, — напомнил Джил.
— Но в экстренном-то случае…
— Даже в экстренном случае.
Лори слышала над головой их удалявшиеся шаги, и как только они ушли на безопасное расстояние, выскочила из камбуза и помчалась к себе в каюту.
Пообедав цыпленком и апельсиновым соком, она почувствовала себя лучше. Яхта качалась все сильнее, но мысли о приближающемся шторме ее не трогали, потому что каждая минута приближала ее к Джадамо, к Джеймсу. Вместе с предупреждением Джила о штрафе за высадку на остров в ее памяти всплыли его слова: «Плата за то, чтобы остаться, может оказаться слишком высокой». Слова, за которыми последовал его обжигающий поцелуй, поцелуй, который взволновал ее больше, чем она готова признать.
Она провалилась в тяжелый сон, в котором ласковое, улыбающееся лицо Джеймса превращалось в кошмарный образ насмешливого Джила. Наконец он стал настолько реальным, что Лори почти чувствовала прикосновение его сильных горячих рук к своей коже, видела, как его губы наклоняются к ее лицу…
Она резко проснулась, вся потная. Платье прилипло к телу, в крошечной каюте было жарко и нечем дышать. Ей стало страшно в этом замкнутом пространстве. Яхта перестала угрожающе ходить из стороны в сторону и теперь наоборот тихонько покачивалась на волнах. Лори подошла к двери и прислушалась. Ни звука. Она осторожно приоткрыла дверь. Наверху было темно; должно быть, Лори проспала несколько часов. На цыпочках она подкралась к лестнице, ведущей на палубу. Ей хотелось на свежий воздух.
На палубе никого не оказалось, и она с радостью вдохнула холодный ночной воздух. По черному небу стремительно проплывали рваные облака, и Лори почувствовала умиротворение.
Внезапно облака на мгновение раздвинулись, и в лунном свете выглянул силуэт Джадамо — огромная гора, увенчивавшая его, поблескивала в жутковатом серебряном свете. Теперь он был совсем близко, и она вдруг поняла, почему яхта не двигается. Они стояли на якоре у кораллового рифа, который окружал бухту. Подул резкий ветер, и она вздрогнула. Пора возвращаться.
Не успела Лори спуститься по лестнице, как услышала голос Джила, резкий и повелительный.
— По-моему, я велел тебе проверить этот двигатель неделю назад! Почему не проверил?
Лори отступила обратно в тень; туземец, на которого обрушился гнев Джила, виновато понурился.
— У нас неполадки? — К ним присоединился Декстер.
— Могут быть. Главный двигатель барахлит. В обычных условиях ничего страшного, но если тот ураган, который мы видели днем, подойдет поближе, мы не слезем с этого рифа — а этот идиот завел нас уже слишком далеко!
Он повернулся к незадачливому туземцу, и на его лицо упал смутный свет лампы: челюсть гневно сжата, а глаза угрожающе поблескивают.
