В зал вошел высокий пожилой метис с узким лицом, прямым носом, тонкими губами, черными волосами, которые лишь слегка курчавились. Кровь его предков, африканских рабов, завезенных когда-то на остров, сказывалась лишь в смуглости кожи. А все остальное в метисе — безукоризненный темный, строго официальный костюм, безукоризненной белизны сорочка, галстук-бабочка под подбородком, а главное, походка, жесты, хорошо отлаженная дружеская улыбка, протянутая для приветствия рука, в которой чувствовалась властность, — все свидетельствовало о том, что перед вами занимающий высокое положение английский джентльмен. Это был сам генерал-губернатор, личный представитель британской короны на Гренаде, номинальный глава государства.
Перед этой сиятельной личностью такими несовместимыми выглядели помятые в автомашине рубашки Золотцева и Смолина, их летние с дырочками ботинки, слишком пестрые носки. Это очевидное несоответствие тут же отметил холодный взгляд Кулагина, и уголки его губ презрительно опустились. Что тут говорить, прав старпом, прав! Маху дали! Хотя бы галстуки нацепить! В подобной обстановке, в компании столь высокого чина, можно было бы ожидать и разговора на столь же высоком уровне. Но разговор оказался самым обычным. Кулагин рассказал губернатору о работе экспедиции. Губернатор в ответ поведал о том, как красив остров Гренада, как любят его туристы, особенно американские. Поинтересовался, что хотят выпить гости. Гости предпочли глоток холодной воды.
— А может быть, пива? — вопросительно поднял брови губернатор. — У нас превосходное гренадское пиво.
Все тут же согласились, что, конечно, лучше гренадское пиво. Чернокожий в смокинге кельнер принес на подносе высокие бокалы с желтоватой шапочкой пены, по очереди поставил перед каждым на маленькие столики, стоящие возле кресел, все тут же отведали по глотку действительно отличного, ледяного напитка, оценив его достоинства, и разговор сразу же перешел на пиво. Оказалось, что хозяин дома не только губернатор и личный представитель ее величества, он еще и бизнесмен, вице-президент пивной компании Антильских островов. Как только он принялся повествовать о своем бизнесе, перед гостями предстал уже не респектабельный английский джентльмен, а оборотистый карибский коммерсант — даже манеры его потеряли недавнюю величественность, а лицо приняло деловое выражение, будто он прикидывал: не предложить ли русским контракт на поставку солидной партии пива.
На теме пива и завершился разговор «на высоком уровне» в резиденции генерал-губернатора Гренады. И уровень его был высокий только потому, что губернаторская вилла находилась на самой вершине прибрежной горы, выше всех остальных зданий города. Так что напрасно тревожился начальник экспедиции.
У трапа по причалу прохаживался Чайкин в обществе рослого блондина. У незнакомца была маленькая, не по росту, головка, утяжеленная длинным, висячим как у попугая носом. Лицо казалось сердитым и надменным. Увидев выходящего из машины Смолина, Чайкин медленно, как бы нехотя, направился к нему. Кивнул в сторону стоящего за его спиной незнакомца и представил:
— Познакомьтесь! Приехал к вам.
— Ко мне?!
— Ну и ко мне тоже…
После того памятного разговора с Чайкиным они не общались, встретившись на палубе, сухо здоровались, и Чайкин тут же старался исчезнуть из поля зрения своего недавнего покровителя.
Незнакомец, назвавший себя Гарри Бауэром, представился другом доктора Марча и сообщил, что прибыл к «Онеге», выполняя его поручение. Сегодня в три часа после полудня прилетает рейсовый самолет с Барбадоса, доставит посылку для мистера Смолина и мистера Чайкина. Он, Бауэр, намерен ехать за посылкой. Аэродром находится на другом конце острова, дорога туда живописна, не захотят ли господа составить ему компанию в поездке?
Идея была, конечно, заманчивой. Но откуда Марч узнал о том, что «Онега» придет на Гренаду? Оповещали об этом только гренадцев да еще Москву. Однако спрашивать американца было неудобно.
— Почему же вам не поехать с мистером Бауэром? — спросил Смолин Чайкина. — При чем здесь я?
