– А вот любопытно, – Гурский достал сигарету, закурил и, сделав глубокую затяжку, впервые за весь путь от аэропорта нарушил висящее в салоне автомобиля молчание, когда джип остановился на светофоре возле «Техноложки», – ты камни проверил?
– Угу, – кивнул Петр. – Чистейшей воды. Аж под три карата каждый.
– Поехали, – кивнул Александр на светофор, – зеленее не будет.
– Да гнал он все…
– Кто?
– Виктор про Ирку.
– Тебе важно?
– Как сказать… Правду знать хочется. Тебе нет?
– Не волнует ни разу. Веришь? – Гурский отстраненно смотрел в окно. – Суета это все, Петр, и томленье. А правда… она все равно разная. И у каждого своя собственная. Нет?
– Может быть. Твоя – в чем?
– А в том, что я об этом никогда не думаю. А ты?
– Аналогично.
– А давай заорем, а? Слабо? Боис-ся?
– Легко… – Петр, нажав на кнопки, опустил оба стекла на передних дверях машины.
– Кто громче? – Гурский развернулся к Волкову. – Три-четыре…
– А-а-о-у-а-а!!! – рвануло из едущего по Гороховой джипа чудовищным двуголосым ревом. Волков орал, склонившись к рулю, а Адашев-Гурский – запрокинув голову.
Близился рубеж тысячелетий.
